Онлайн книга «Драгоценное убийство»
|
– Сходи, навести дурня этого. Я бы на его месте с тебя пылинки сдувал, а не о кровной вражде помнил. – Нет, – твёрдо отрезаю я. – Не пойду. Вопросы чести мы выяснили, больше нас ничего не связывает. – Ники… – Марек долго смотрит мне в глаза, потом машет рукой: – Ай, разбирайтесь сами! До прихода экипажа я успеваю вымыться и переодеться. За нашими отчётами Марек отправляется один, возвращается он в компании Кирана. Начальник Службы Розыска переминается с ноги на ногу. – Госпожа Энжелис, я хотел вас поблагодарить. За танец и доверие… Удачи вам и лёгкой дороги. Если вы когда-нибудь будете в Эрске… дайте знать. – Обязательно, Киран, – обещаю я. – Мы, кстати, скоро увидимся – на судебном процессе. Так что вы в Дигоре окажетесь быстрее, чем я в Эрске. Мне протягивают скромный букет – тепличные нарциссы, очень трогательно. Поблагодарить я не успеваю – Киран сбегает. – Разбила парню сердце, – ворчит Марек. – Я не виновата, что он человек, – отвечаю с досадой. Стук в дверь – водитель экипажа. Другой, не тот, что привёз нас в Эрск. Мы подхватываем сумки и выходим. – Подождите! – просит водителя Марек и поворачивается ко мне: – Ник, до дома целителя – пять минут. Хотя бы попрощайся! – Нет. Марек зло топает ногой. – Да что же это! Рэгорская гордость, рэгорская дурость или, может, тщеславие? Тебе так важно, что он низкого рода, сиятельная сэя?! Молча сажусь в экипаж, отворачиваюсь к окну. Марек залезает следом. В окнах проплывают дома Эрска, сначала медленно и плавно, затем водитель прибавляет скорость, и последние здания сливаются в сплошную белую ленту. Сразу за городом поля, уже без снега, и лес в красновато-бурой дымке. Мы молчим половину дороги, я делаю вид, что сплю, напарник якобы перечитывает бумаги. Уже когда я начинаю дремать по-настоящему, Марек не выдерживает: – Почему, Ник? Я же не слепой! Даже на Поединке вы в последний миг остановились… Он же тебе нравится! – Нет, – качаю головой. – Он мне не нравится… Я его люблю, Мак! Признание вырывается вместе со слезами. Какая я рэгорка… Обыкновенная влюблённая дура. – Тем более не понимаю! Почему ты уехала? – Потому, что он любит свою жену, которую казнили десять лет назад. Не меня. – Он тебе об этом сказал? – Да. Марек сопит и сосредоточенно размышляет. – Ники… я в это не верю. – Не важно, во что ты веришь, Мак. Я же говорила тебе – всё, что связывает двух рэгорцев, – это инстинкт, потребность… Только я не смогла вовремя остановиться. Напарник подсаживается ко мне и крепко обнимает. – Ничего, Ник. Всё наладится, вот увидишь. Поплачь, станет легче. Слёзы текут сами. Всё пройдёт, Ники. Всё… кроме любви. *** Весна в Дигоре наступает неожиданно. Ещё вчера ночью лужи схватывались хрусткой коркой льда, а сегодня лопнули почки на деревьях, и город заволокло тающей зелёной пеленой. У здания Службы дружно расцвели тюльпаны, Рестар явился на работу в светлом летнем костюме, и его примеру последовала половина розыскников. Я сижу на стуле у раскрытого окна и любуюсь картиной. Потрёпанный штормом корабль возвращается в безопасную гавань. Селина сдержала обещание и прислала мне законченную работу – даже несмотря на то, что её мать приговорили к смертной казни. Дайра наговорила столько, что хватило бы на два смертных приговора, зря я старательно подчищала отчёт. Единственное, о чём Дайра умолчала, – что Сирел был сыном Демиса, спасибо ей и на этом. Селина не узнала, что любила собственного старшего брата. Кроме картины Селина прислала мне два письма, первое – после казни матери, второе – через месяц, из Академии Искусств в Верене, где она сейчас вольный слушатель. Невероятно, но меня дочь Дайры не обвиняла… есть ли предел у человеческой доброты? Картину я повесила в нашем с Мареком кабинете, поскольку здесь я бываю гораздо чаще, чем дома. Порой домой я вообще не захожу – выезд, Служба, новый выезд. |