Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 101 – Анюта Соколова

Внутренне холодею.

— Мэйн разглядела вашу алую оболочку, — Шэрн глядит в сторону. — Вы её прятать не умели. А Дэйнирайн ещё слишком юн, чтобы водить людей за нос. Озлобленный ущербный мальчик… был таким, пока Анда не подарил ему вас. И мы дали вам шанс — не напрасно, как оказалось.

— Деоном правят мужчины, — подхватывает Риан. — Мы позволяем им в это верить. Жаль, вы не застали в живых Дестилайр — вот кто умел добиваться всего, чего захочет, причём так, что Нейд искренне считал её желания своими.

— Дэйн сразу мне сказал, что Домами управляют жены из-за спин мужей, — сбрасываю оцепенение. Раз уж мне откровенно всё рассказали, опасаться нечего. — И вы забыли, маста Шэрн: у моего мужа много недостатков, но глупость к ним не относится. И он больше не ущербный, если вы не знаете.

— Догадываюсь. Дар андэ позволяет быть вместе при любых обстоятельствах, даже когда тело и душу искалечили. Дэйнирайн действительно умный юноша, — не спорит Шэрн. — Однако ненависть — плохой советчик: постоянно противопоставлять себя Совету, нарочно вызывать неприязнь не самое мудрое поведение. И всё же, маста Лика, женщины Деона благоволят вам и вашему мужу именно потому, что вы — андэ. Это значит, озлобленность уступит место здравому смыслу, и тогда из Дэйнирайна выйдет прекрасный адэн. Лучший, чем был его отец. Кэлнирайн проявлял неслыханную жестокость по любому поводу и без, а его супруга так и вовсе…

Шэрн обрывает конец фразы, и я получаю возможность спросить:

— Олинирайн не входила в ваш женский клуб?

— Как, как? — переспрашивает Эрин. — Клуб? Это аризское понятие?

— Сообщество, объединённое общей идеей и интересами, — поясняю я.

— Забавное выражение, — соглашается Риан. — Маста Лика, Олинирайн считала себя выше всех в Деоне — она же истинная Райн. До брака с ней Кэлн, младший сын Винса, принадлежал Дому Тарн. Данное обстоятельство было не принято обсуждать в обществе, поскольку адэну очень не нравились подобные разговоры.

— Странно, — едко замечаю я. — Безобидные факты упоминать боялись, а ущербность Дэйна обсуждают в открытую.

— Так ведь Дэйнирайн же наказание плетьми отменил, — Риан чувствует моё недовольство. — Маста Лика, люди иногда воспринимают доброту за слабость. Власть требует жёсткости, порой даже жестокости. Как в случае с вами. Признайтесь нам, только честно: вы обменялись энергией по доброй воле или вас вынудили обманом?

— Я уже отвечала Совету на этот вопрос, — отвечаю, глядя ей в глаза. — Меня не уличили во лжи.

— Оставь её, Риан, — требует Шэрн. — И так понятно, что за минуту чувства не появятся, будьте вы трижды андэ. Но то, что Лика не устроила скандал ни на пароме, ни в посольстве, что безоговорочно поддержала мужа на Совете, как сделала бы любая из нас, — говорит само за себя.

— Как это — быть андэ? — вдруг неожиданно спрашивает Эрин, и три пары золотых глаз смотрят на меня с жадным любопытством.

— Сложно объяснить, — теряюсь я. — Ощущение, словно вся моя жизнь до встречи с Дэйном мне приснилась. Ариз, родители, институт, увлечение коллегой… — Общий возмущённый выдох. — Но я пока не могу понять, что в этом такого особенного. В Деоне все супруги чувствуют друг друга.

— Поймёте, — уверенно говорит Шэрн. — Пока у вас только внешние проявления, — она косится на мои пальцы. — Потом придёт остальное. Это как настройка инструмента — требует времени. Вы играете на чём-либо, маста Лика?