Книга Кодекс целителя, страница 119 – Анюта Соколова

– Пожалуйте за мной, дети мои, – служитель в долгополой алой мантии улыбался кротко и радостно.

– Прежде чем вы преклоните колени перед Богиней, ответьте мне: по своему ли желанию вы пришли в храм? Не принудили ли вас к тому обстоятельства, чужая воля либо корысть?

– Мы пришли по доброй воле. – Тэйт посмотрел на меня, и я повторила его слова.

Перед чашей мы переглянулись. Он тоже вспомнил тот спор в Кагаре? Тэйт протянул мне руку и переплёл пальцы с моими. Так мы и опустили их в воду – одновременно. На ковёр мы тоже опустились вместе, секунда в секунду. В нашей семье будет равенство. Слова о верности и понимании, поддержке и взаимопомощи на этот раз казались мне самыми правильными.

– Согласна ли ты, Мэйлин Лирин, взять в мужья Тэйтиана Гирела, уважать и любить его, быть с ним в радости и в печали, в болезни и здравии до конца своих дней?

Я удивилась, что женщину в храмах Богини спрашивают первой, но громко ответила:

– Да.

– Да, – уверенно произнёс Тэйт, когда пришла его очередь. – До конца своих дней, и дальше, в Чертогах или Бездне. Пусть Богиня знает: я связываю с Мэй свою душу.

– Выбор сделан.

Богиня, больше похожая на девочку-подростка, хранила гордое молчание. Могла ли она быть дочерью или внучкой Отрешённого? Упрощённым вариантом древней веры?

– Мэйлин и Тэйтиан, отныне вы муж и жена.

«И всё?» – восхитилась я. В прошлый раз церемония в Кагаре показалась мне кощунством. Сейчас я признала, что Дирин был прав. В простоте обряда заключался глубокий смысл. Супругами двух людей делает не бог, не слова, не свидетели и росписи под документами. Их связывает добрая воля – и если таковой нет, то ничто не поможет.

Служитель при нас сделал короткую запись в книге и выдал свидетельство на гербовом бланке. В стандартный печатный текст от руки были вписаны наши имена и дата. «Летта Мэйлин Гирел», – прочла я под клыкастым нейсским львом и заулыбалась.

– Теперь ты никуда от меня не денешься, – тихо шепнул Тэйт.

Из храма мы вышли рука в руке.

– Мэй… – ахнул мой муж. – Смотри!

В разрывах между тучами образовался золотой просвет – как раз там, где садилось солнце. И над дворцовым парком, словно обещание счастья, сияла двойная радуга – невозможно яркая на фоне мрачного неба.

– Чему ты удивляешься? – рассмеялась я. – Ты же одарённый! Избранник Богини! Она радуется за тебя.

– Может, за тебя, – хмыкнул Тэйт. – Не у всех такой хороший муж.

– Главное – скромный, – подтвердила елейным голоском.

Он ни капли не обиделся, лишь сильнее сжал мои пальцы. Я поглядывала на резкий профиль, длинные острые ресницы, прядку пепельных волос. Необычная, редкая красота. Ни светлый, ни тёмный, ни Гидар, ни Нейсс. Тэйт. Тэйтиан.

– Почему никто не зовёт тебя полным именем?

– Неприятные воспоминания. Мама, умирая, всё шептала: мой Тэйтиан. Алана заметила, что я дёргаюсь, когда меня так называют, и сократила имя до Тэйта. Пойдём быстрее, Мэй. Скоро снова польёт.

В подтверждение его слов мне на нос упала крупная капля. Но дождь дал нам дойти до дворца без приключений. Я обратила внимание, что гвардейцы больше не таятся, дежурят и у подъёмника, и на этажах. Файриан не хотел больше рисковать.

– Тэйт, не знаешь, что сделали с заговорщиками?

– Допросили и отправили в Скелосс.

– А того советника, который под подозрением?