Книга Кодекс целителя, страница 77 – Анюта Соколова

Он снова повернулся к брату.

– Так что гордись! Ты нас спас, Ирви.

– Меня спасла Мэй, – вставила Илона. – Повалила на пол и закрыла собой.

Она немного успокоилась, но всё равно выглядела неважно, руки её дрожали.

– Останься я сидеть, пуля попала бы мне в голову… Великая Богиня! Мэй, в тебе вообще нет страха!

«Больше нет», – добавила я мысленно.

– Летт Лирин был командиром отряда, отлавливавшего бандитов. За те два месяца, что он возил меня с собой по приграничью, мы не раз попадали в такие засады. Я выучила, как надо себя вести, чтобы уцелеть, – ответила вслух на вопросительные мужские взгляды.

– Твой муж рисковал твоей жизнью? – Тэйт сделал шаг мне навстречу.

В ярком полуденном солнце я наконец-то рассмотрела цвет радужек его глаз. Золотисто-карие, с вкраплением сочной зелени у зрачка. Причудливое сочетание крови Нейсса и Гидара.

– Тогда он не был моим мужем.

– Ему повезло, что он покойник.

Дирин кашлянул, заставив нас разорвать взгляд.

– Вопрос в том, как мы поедем дальше. Такое бревно ни оттащить, ни распилить. – Он толкнул осину ногой, та даже не шелохнулась. – Помощи ждать бессмысленно, объездные дороги нынче пустые.

Ирвин сбросил оцепенение, подошёл, осмотрел ствол.

– Сестрёнка, слезь, пожалуйста.

Невидимый мощный толчок заставил осину откатиться на расстояние вытянутой руки. Тэйт засмеялся.

– Так до границы и покатим?

– Какие предложения? – Следующим толчком Ирвин попытался развернуть ствол, но тот упирался в живые деревья, растущие вдоль дороги.

– Вспомнить, что не ты один у нас одарённый.

Целитель погладил ствол рукой, словно приласкал спящего зверя, и приложил ладони. Я ожидала искр, свечения, мерцания… чего-нибудь. Ничего подобного не произошло, только светло-серая гладкая кора на глазах начала темнеть и превращаться в труху. Несколько минут – и та часть огромной осины, что перегораживала путь, рассыпалась сухой коричневой пылью. Тэйт пошатнулся, Ирвин мгновенно подставил брату плечо.

– Нарушение Кодекса, пункт восьмой, подпункт девятнадцатый, – усмехнулся целитель. – Штраф пятьдесят зелов.

– Богиня, да за что штрафовать-то? – выразил общее возмущение Дирин. – Оно ж мёртвое!

– Было бы мёртвое, я не смог бы на него воздействовать… Мэй, что ты делаешь?

– Веник, – я продолжила обрывать тонкие ветки с молодыми листьями с уцелевших сучьев. – Внутри всё усыпано стеклом, нужно вымести, иначе перережемся.

– У тебя вместо нервов стальные тросы, – сказал Тэйт без всякой иронии и вдруг перешёл на диалект предгорий: – Похоже, я здорово в тебе ошибся. Принял мужество за бессердечность.

Импровизированный веник в моих руках дрогнул. Ирвин и Дирин пристально смотрели на нас, лишь Илона, не знавшая языка, беспокойно нахмурилась.

– Это извинение, летт Тэйт?

– Просто Тэйт и на «ты». Нет, извинение будет сейчас. Я прошу прощения, Мэй. За всё.

С моей души словно скинули такой же огромный ствол, настолько стало легко.

– Я тебя прощаю.

* * *

– Почему так много осколков? – Илона вытащила очередной из узкой щели между сидением и спинкой дивана.

– Специальное закалённое стекло, чтобы рассыпалось мелкой крошкой. Не поранься, Исске.

Тэйт протянул руку, чтобы забрать стекляшку. Прежде чем отдать осколок, Илона погладила его ладонь.

– Я не думала, что ты такое умеешь.

– Такое – что именно? – прищурился целитель.