Книга Графский венец, страница 61 – Татьяна Ренсинк

Это было первым, что чувствовала просыпающаяся Мария...

Закрыть

Потирая руки в местах, где всю ночь сжимала верёвка, Мария шла следом за Ингрид, покидая этот ужасный дом и двор, чтобы вновь продолжить путь. Раны на руках... Кожа стёрта до крови...

«Как во сне... подбиты крылья... Но нет ни капли надежды на спасение для меня. Хотя бы Виллиаму», – размышления Марии пришлось прервать. Вылетевшее из леса рядом вороньё закричало, заставив вздрогнуть и застыть на месте.

И Мария, и Ингрид уставились на птиц. В тот момент прилетевший с другой стороны ворон, тот самый ворон Виллиама, вцепился острыми когтями своих лап в волосы Ингрид. Это произошло настолько стремительно, что Мария застыла в шоке, уставившись на то, как кричащая в панике Ингрид пытается отбиться от птицы: ворон щиплет её клювом, словно за что наказывает; а выбежавшие на двор старик со старухой в ужасе орут...

– Нет, – прошептала Мария, возвращаясь в реальность.

Она медленно стала приближаться к Ингрид, к ворону. Она протянула руки и стала громче говорить, всё больше умоляя:

– Нет, остановись,... прошу,... остановись! Нельзя! – воскликнула она в тревоге громче и стала махать руками на ворона.

Закрыть

Тот сразу отлетел в сторону и сел на землю, недовольно встряхиваясь.

– А ты молодец, – усмехнулась Ингрид.

Она стала поправлять волосы, одежду, тяжело дыша и удаляясь скорее в карету:

– Уезжаем!

Мария поспешила за нею следом, чтобы не спровоцировать ничего, и оглянулась ещё несколько раз на оставшегося позади ворона. Только он встряхнулся и немедленно улетел в сторону леса. Сразу печаль вернулась в душу Марии.

Как только сели в карету, Ингрид, севшая напротив, взглянула свысока и усмехнулась:

– С птицами умеешь управляться... Может, ты ещё чем владеешь? Или ведьма, а дурнушкой притворяешься?! – она засмеялась и крикнула в окно в сторону кучера. – Поехали!

Что ответить — Мария растерялась. Пока была погружена в свои чувства, тоску и растерянность, уже было и поздно что говорить. Решив просто молчать, она тихо сидела и смотрела за окно.

Карета мчалась быстро. Пейзажи сменялись один за другим. Места виделись знакомые... Здесь, по этим дорогам, Мария проезжала не раз, когда посещала замок бабушки и дедушки. Теперь, впервые в жизни, она едет в чужой карете, с чужой женщиной, которая являлась врагом и ничего хорошего не могла дать.

Страх предстать перед родными сейчас переполнял и душил Марию: «Видит бог, я не пойму, за что мне это?... Я всегда жалею себя», – усмехнулась она над собой. – «Лгу себе? Нет... Устала ошибаться? Да... Ошиблась, не узнала любви. Не знала, ведь, какая она. Да разве это грех? И теперь полюбила и узнала настоящую любовь. Моя помощь ему нужна. От меня зависит его жизнь. Я ему помогу. Я предстану перед родными. Будет стыдно и страшно, но изменить уже ничего нельзя... А кто она, эта Ингрид?... Боюсь, мой отец всё увидит сразу по её глазам. Ведь видно же по лицу, что не подруга она мне. Как бы скрыть, что я пленница? Ведь не отпустят меня с нею никуда... Или она ещё не показала своего актёрского мастерства?»

Мария украдкой подняла на Ингрид взгляд. Сразу пробежал холод по телу... От её гордого вида страшно. Она властная и самоуверенная. В её руках некая невидимая сила, которой умеет управлять, которой удерживает всех подле себя,... на коленях... И вряд ли позволит подняться выше...