Книга Тайна детской скрипки, страница 32 – Татьяна Ренсинк

— Врач, — усмехнулся Пётр в сторону, будто поймал какую-то мысль.

Он отошёл к стене, повернувшись к собеседникам спиной. Воцарившаяся тишина помогла ему поразмыслить…

— Вы вернёте её сегодня? — вопросил вдруг тесть, начиная переживать.

— Не знаю, — со вздохом повернулся Пётр. — По крайней мере постараюсь узнать, что происходит… И пусть этот англичанин молится о спасении, если он играет хоть какую роль в деле эфирного рецепта.

— Я подумал о том же, — поддержал неравнодушный к происходящему и желающий помочь Никитин…

— На третьем этаже, — еле слышно вымолвил Никитин, когда поднимался по ступеням подъезда вместе с Петром.

Тот взглянул наверх, где темнота будто затягивала в свои опасные сети. Нёсший фонарь друг рядом, казалось, чувствовал то же самое:

— Если огонь потухнет, нам будет не подать знак полицейским снаружи, — прошептал он, но Пётр улыбнулся:

— Поднимем стрельбу. Они предупреждены.

— Ярко, — кивнул Никитин и засмеялся. — Бедные жильцы.

Они поднялись на третий этаж и остановились перед дверью с нужным номером квартиры. Прислушавшись к голосам за нею, друзья улыбнулись друг другу.

— Почему люди не могут привыкнуть запирать двери? — прошептал довольный Никитин, коснувшись ручки двери и почувствовав, что дверь может приоткрыться.

— Нам это пока на руку, — кивнул не менее довольный Пётр.

Друг осторожно приоткрыл щель и понял, что показавшаяся гостиная пуста, а голоса доносятся из дальней комнаты. Пропустив Петра вперёд, Никитин поставил фонарь на пол в коридоре и прокрался следом. Оба обнажили шпаги на случай нападения и неслышно встали у двери спальни.

— Они, — улыбнулся Пётр, подглядев, и замолчал…

— Я не могу так быстро, так сразу… Дайте мне время забыть своё замужество, — договорила Иона, чуть отступив, но англичанин, говоря с ужасным акцентом по-русски, нежно притянул к себе:

— Любовь моя…. мы сможем. Моей любви хватит, чтобы одержать победу. Достанем вторую часть рецепта, сделаю Павлуше операцию и уедем в Англию.

— Коннор, Вы милы, но… я не одна, — улыбнулась Иона. — Родителей не оставлю.

— Ох уж, эти русские, — засмеялся нежно тот. — Разумеется мы возьмём их с собой.

Он хотел прильнуть поцелуем к её губам, но Иона подставила шейку, прижавшись осторожно к его груди. Коннор стал покрывать её шейку поцелуями и пылко молвить:

— Как же я горю… Как хочу тебя… Неужто стоит так долго ждать?

— Стоит, — шептала Иона. — Иначе нельзя. Я так воспитана.

— Забери же тогда быстрее ту часть рецепта от своего мужа, — чтобы сдержаться и не позволить раздевать уже поглаживающим её тело рукам, Коннор поспешил встать в стороне.

Он налил себе рюмку какого-то крепкого напитка и тут же выпил. Понаблюдав за ним, Иона вздохнула:

— Если произойдёт встреча с ним, я боюсь, он не отпустит меня. Да и нет уже наверное у него того рецепта.

— У врача? Как его там? — щёлкнул он пальцами. — Блом? Валентин Блом? Надо будет послать друга спросить.

— Может обойдёмся без рецепта? Можно поехать в Россию и найти иной способ, — волновалась Иона.

Улыбнувшись снова ей, оглядев любующимся взглядом, Коннор снова заключил в объятия и жарко поцеловал в губы:

— Тебе лучше уйти спать и запереть дверь… Я не умею сдерживаться долго. Ты слишком желанна.

Толкнув его за порог спальни, Иона одарила игривой улыбкой и скорее заперла дверь. В тот же момент Пётр с Никитиным спрятались за шторы, продолжая украдкой следить за англичанином. Коннор прикусил губу, уставившись на дверь, за которой скрылась Иона. Он улыбался, о чём-то думая, после чего схватил висевший на крюке у выхода плащ и ушёл.