Книга Джентльмен на золотом дублоне - Клад, страница 78 – Татьяна Ренсинк

– Ну, я своим кладом делиться ни с кем не намерен, – игриво прошептал Элиас Анхелике, а она усмехнулась с нескрываемым недовольством, поняв его слова совершенно по-своему:

– Жажда нажиться не лучше. И она приводит к войне.

– Я имел в виду тебя, – смотрел он проникновенно и с искренностью в ответ, а в глазах показалась грусть.

Анхелика взглянула исподлобья и, выдержав паузу, растерянно спросила:

– А у клада бывает своя каюта?

– У моего клада будет всё. Только... от меня он не избавится. Клад же мой, – намекал снова о своём Элиас.

– Терпеть не могу самоуверенных и наглых, – стала Анхелика смотреть в сторону: туда, где море сливалось с небом. – Вы считаете себя капитаном не только корабля, но и моей жизни?

– Я счастлив, что ты поняла, про какой клад я говорю, – указал Элиас пройти дальше. – Я провожу к кладовской каюте.

– Да, лучше покажите каюту, а не весь корабль, – сразу Анхелика направилась обратно к двери.

– Как же мне убедить тебя в ином? - шёл Элиас за нею.

– Вы не видите, какая я, – резко остановилась и повернулась она, и Элиас нежно спросил:

– Почему же? По мне так даже на принцессу похожа. Может, принцесса? – притянул он её за талию к себе.

– А вам принцессу подавай?! – стукнула она его руками в грудь, но Элиас не выпустил из объятий, глядя в её полные обиды глаза.

– А почему нет?! У тебя среди предков королей не было? – пошутил игриво он.

– А может и были! Меня бабушка принцессой называла, между прочим! – гордо выдала она, снова его толкнула и отправилась дальше покинуть палубу.

Константин с удивлением наблюдал за ними. Оба будто уже давно не замечали его присутствия рядом, как и занятую своими делами команду, но он, прищурившись и думая о своём, еле сдержал улыбку. Усмехнувшись, Константин взглянул на солнце над кораблём, которое мелькало из-за снастей и мачт, словно поддерживало во всём:

– Принцесса...

Элиас же проводил Анхелику к каюте рядом со своей. Анхелика немедленно скрылась там и перед носом Элиаса захлопнула дверь, как поспешила и запереть её на ключ, что торчал в замочной скважине.

– Анхелика, – нежно молвил Элиас, прильнув к двери ухом, но в ответ была тишина. – Я знаю, что может быть тороплюсь и говорю или поступаю не так, но я... от души...

Но и сейчас стояла тишина. Только доносился гул с палубы сверху, и корабль издавал привычные звуки.

– Ани, – кликнул он вновь и так нежно, что у подслушивающей с другой стороны двери Анхелики по телу пробежали приятные мурашки:

«Так меня называла только бабушка... Бабушка, подскажи... Где ты, подскажи, как быть? Верить ли ему?»

Она прикоснулась к висевшему на шее дублону. Элиас больше не звал и ничего не говорил. Вокруг стояла тишина, словно всё застыло и даже время. Анхелика приподняла дублон на ладони. Она погладила профиль короля Филиппа пятого на нём и с улыбкой вспоминала:

«Бабушка говорила, что ты помогал дедушке, как-то подсказывал путь или спасал от неприятностей... Да, знаю, что ты — другой дублон, но может... Может, поможешь? Дай знак какой? Кто же Элиас? Верить ли ему?... Да, он внук того пирата, кого усыновил дедушка Пабло. Пирата Ванталы. Но я ничего не знаю про него. Да и как угадать — хорош ли Элиас, или всё игра? Какие у него планы и что хочет от меня по-настоящему? Но его поцелуи и глаза... Его голос,... руки...»