Книга Последнее дело графа Аминова, страница 18 – Татьяна Ренсинк

Алексей решительно приехал к театру, где, как знал, предстоит начать своё расследование, порученное Архаровым: отыскать тринадцатилетнюю особу, покинувшую дом и родных уже довольно долгое время. До этого дня успеха попасть в театр и поговорить с нужной особой не было… В театр не пускали, тем более для беседы с первой актрисой, к которой приходил…

Предприняв новую попытку, Алексей стоял у ворот театра. Он ждал, когда о нём доложат, и вернувшийся слуга уже по пути к нему улыбался с таким теплом, что Алексей невольно почувствовал облегчение на душе.

— Там сейчас репетиция. Просьба не тревожить, а обождать в зрительном зале, — торопился слуга открыть ворота.

Он пропустил Алексея пройти и кивнул на двери театра, откуда вышла молодая особа, сложив перед собой тонкие ручки:

— Вас проводит барышня-актриса. Госпожа Синявская согласна принять Вас, но после репетиции.

— Благодарю, — улыбнулся в ответ Алексей и поспешил к ожидавшей девушке.

Та быстро окинула его оценивающим взглядом, а улыбка, с которой смотрела, выражала явное восхищение…

— Почему же всегда такие красавчики ходят к нашей Синявской? — провожая в зрительный зал, кокетливо вопросила она.

Остановившись перед дверями, за которыми уже слышались реплики из сцены, что разыгрывали артисты, девушка обнажила ножку, выставив её перед Алексеем:

— Я не хуже буду. Мои ножки — тем более.

Медленно провёл он взглядом от её ножки к глазам… Улыбка в ответ… Считывание в глазах всех желаний… Алексей усмехнулся, подмигнув с намёком, и прошептал:

— Есть нечто иное в первой актрисе… И даже не главное место на сцене. Даже не прославленные красотою ножки… Но Вы правы, милая, Вы далеко не дурны собой.

— Я буду ждать, — прильнула девушка к его уху, после чего одарила поцелуем щёку и убежала, подхватив мешающийся подол.

Сразу вновь став серьёзным, Алексей прошёл в зал. Он тихо, чтобы не помешать артистам и наблюдающим за ними двум важным господам, сел на заднем ряду на самый крайний стул. Глядя на сцену и понимая, что видит ту самую знаменитую Синявскую, Алексей тяжело вздохнул.

В памяти снова всплыла последняя беседа с Архаровым и письмо, в котором тот сообщил важную тайну. Он смотрел на игру внешне удивительно прекрасной актрисы, а её игра казалась жизненной, настоящей, а не чем-то искусственным, как часто можно было лицезреть в театрах.

Когда же репетиция закончилась и все скоро разошлись, Алексей поднялся. Он направился к сцене, но Синявская поспешила скрыться за кулисы. Вместо неё тут же вышла молодая актриса, одетая в роскошное платье.

Миловидная, лет двадцати — двадцати пяти… Она устало вздохнула и всё же одарила Алексея улыбкой:

— Что же Вы так упрямо добиваетесь встречи с Машенькой?

— Передать обязан нечто от господина Архарова, — выдал он и заметил, как её глаза вздрогнули от услышанного имени.

Актриса сделала выразительный жест рукой, приглашая на сцену, и Алексей ловко запрыгнул, выпрямившись перед нею в свой высокий рост.

— Ишь…. какой статный, — похвалила она, но гордо поставила руки на пояс. — Что ж тот господин сам не явился? Дорогу позабыл вдруг?

— Неприятности, — был краток Алексей и с хитрым взглядом улыбнулся. — А с кем беседу веду, не тайна?

— Да какая тайна, — засмеялась звонко та, снова оглядев его любующимся взглядом. — Сестра Машеньки… Ульяна Степановна Синявская. Тоже актриса.