Книга Последнее дело графа Аминова, страница 63 – Татьяна Ренсинк

— Тебе лишь бы сердца девичьи разбивать! Гликерия падшая, так а ты что, лучше?

Люди медленно стали расходиться, не желая продолжать никаких бесед, как и парень, бросивший к сараю недоеденное яблоко. Заметив в тот момент, как к лесу побежала от одного из домов будто знакомая девица, Антон положил руку на плечо Алексею. Тот тоже заметил намеревающуюся скрыться особу и понял, что друг отправится следом…

— Разрешите, Василий Степанович, — сказал Алексей, направив шаг к сараю.

Он оставил его одного, продолжающего расспрашивать о злополучном дне нескольких крестьян. Подойдя к плачущей на сене в сарае девушке, Алексей сел напротив. Она понимала, что её хотят о чём-то спросить, съежилась, как от холода, и платком с плеч подсушила слёзы на щеках:

— Простите, барин.

— Эта Гликерия давно живёт у вас в деревне? — с сожалением смотрел Алексей, и девушка кивнула:

— Она живёт то здесь, то у своих зажиточных… друзей… Властная она, красивая. Столько мужчин с ума сводит, — стала девушка снова заливаться слезами. — Любимого увела…

Сглотнув подступившую жалость, Алексей произнёс:

— Любил бы истинной любовью, не поддался бы на соблазн, поверьте, барышня.

Выдержав паузу в надежде дать собеседнице слегка успокоиться, он скоро задал ещё вопрос:

— А что знаете о Гликерии? Откуда она родом?

— Не знает никто, — пожала плечами девушка, снова пытаясь высушить платком слёзы. — Падшая она… И дружбу ведёт с такими же девками… А нам, — плакала она. — Простым…

— Маш, — позвал появившийся на пороге молодой крестьянин. — Пошли домой. Матушка беспокоится.

Алексей встретился с обратившимся к нему печальным взглядом душевно разбитой девушки и кивнул в поддержку:

— Благодарю…

Глубоко вздохнув после беседы со страдающей от разбитой любви девушкой, Алексей вышел тоже на двор. Он вспомнил, что Антон отправился по следам скрывшейся молодой особы и подошёл к Василию Степановичу.

Тот так и беседовал с парой крестьян. Когда же беседа закончилась и все разошлись, Василий Степанович удивился ожидавшему рядом Алексею:

— Где же барон?

— Отзовите охрану от его супруги, — попросил Алексей.

Василий Степанович был ещё больше удивлён от прозвучавшей просьбы. Выдержав паузу, он спросил:

— Разумно ли?

— Вы же видите уже, что она не виновата, — прищурился Алексей, встретив еле уловимую улыбку собеседника.

Пожав плечами, тот всё же согласился с выводами, но промолчал. Он пригласил рукой вернуться в карету, а Алексей оглянулся на дом Гликерии:

— Я же, пожалуй, останусь здесь… Не вредно будет дождаться и познакомиться. Вы понимаете.

— О, разумеется, — засмеялся Василий Степанович. — Почему-то даже не сомневался, что именно так и окажется. Оставайтесь. Только учтите, сюда пришлю пару агентов…. моих доверенных лиц.

— Это мне только поможет, — улыбнулся в ответ Алексей.

Василий Степанович уехал, оставляя его в деревне, и первым делом, как обещал, усаживаясь в карету, прибыл в Москве в гостиницу. Отозвав охрану от комнаты Александры, он лично сообщил ей о том, что домашний арест отменён, но просил слушаться супруга и никуда не выезжать без него.

Поражённая всё это услышать, она промолчала. Когда закрыла дверь, кратко проследила у окна его уход вместе с охранниками, после чего подошла к зеркалу. Взглянув на своё отражение, поправив причёску и припудрив лицо, Александра заторопилась покинуть комнату.