Книга Внезапная удача, страница 100 – Татьяна Ренсинк

— Если б я знал, что ты на свете есть, жил бы иначе да и отыскал бы тебя сразу, — усмехнулся с долей грусти он. — Как жил?… Да никак. Гулял с друзьями, покинул отчий дом вопреки желанию родителей. Всё расскажу, но нам следует сейчас скорее покинуть усадьбу Николая. Всё стало крайне серьёзным и не безопасным.

— Что же будет теперь? Я не могу вернуться во дворец, — смотрела с той же грустью Софья.

— Почему это?! — удивился Алексей, и она с его помощью осторожно села на краю постели. — Тебе не больно? Осторожно. Я лучше тебя на руках носить буду.

— До Петербурга донесёшь? — засмеялась Софья и ласково взглянула. — Боль… слаба.

— Хорошие лекарства доктор, видать, оставил, — почувствовал облегчение Алексей. — Так чего ты боишься во дворце? Мне тебя больше пока негде спрятать, чтоб спасти от Мамонова.

— Меня дворец не спасёт, — не верила Софья. — Я бежала. Мне предстоит ужасная беседа, а накажут так, что мир мил не будет.

— И как? — улыбнулся Алексей. — Запрут в комнате? Я к тебе проберусь. Есть не дадут? Я принесу.

Софья с умилением слушала милого, видящего выход во всём, но наперёд чувствовала, что всё может сложиться хуже:

— Домой отправят. Замуж насильно выдадут.

— Я тебя выкраду по пути да увезу с собой в Швецию, в замок, — выдал решительно Алексей, и Софья, став более серьёзной, заподозрила:

— Замок? Не тот ли, где мы были?

— Тот, — почувствовав вину за прошлый обман, Алексей стал смотреть исподлобья, задержав дыхание. — Да, да, я пошёл на обман, предупредил заранее слуг, чтоб молчали, когда приеду. Записку им слал до нашего прибытия. Они с заданием справились, верно?

— Но почему? — смотрела с появляющейся обидой Софья, и Алексей с удивлением улыбнулся:

— Сама виновата! Не ты ли твердила, что бежала бы и никогда бы не отправилась со мной в путь, будь я князем или графом каким?

Опустив виновато взгляд, Софья понимала всё:

— Жаль, что ты не оказался простым.

— Да, увы. Я не простой, но и ты такая же, увы, — улыбался Алексей, любуясь милой да её смятением. — Увы, нам крест сей по жизни нести…

Он заключил её в нежные объятия, чтобы не причинить боль, а губы вновь дарили ласку поцелуя.

Столь полное радости да прекрасных надежд утро, увы, было не для всех. Очнувшаяся вдруг не в библиотеке, как помнила, а в спальне, Александра смотрела на спящего в кресле у окна Антона. Она смотрела на него, вспоминала вчерашнюю беседу и размышляла о своём.

Поправив платье, Александра тихонько поднялась с постели и хотела крадучись покинуть комнату.

— Я не сплю, — раздался тихий голос Антона, и они встретились взглядами, когда она проходила мимо.

— Вот и чудесно, — вздохнула Александра. — Надеюсь, Вы не станете распространяться о том, что уложили меня в постель.

Наигранно рассмеявшись, Антон поднялся и встал близко к её глазам:

— Что Вы, княжна! Я слугу попросил. Не хотелось, знаете ли, утруждать свои ручки да и… не хотелось пачкаться.

— Пачкаться?! — вытаращила она глаза от возмущения. — Мерзавец. Подобного хладнокровия я не встречала.

— Я тоже, княжна, — усмехнулся с не меньшей язвительностью Антон. — Столь холодна, спесива, горда, когда по Вашей же вине сестру чуть не убили, а моего друга не сделали несчастнейшим человеком на земле.

— Надо же, важнейший в мире, Ваш друг, — поразилась вновь Александра, на что Антон с еле сдерживаемым озверением выдал: