Книга Пират Императрицы, страница 17 – Татьяна Ренсинк

-Не знаем, матушка государыня, - хихикнули фрейлины возле, вызвав смех и расслабившейся Императрицы.

-А как же обещанные песни?! - удивилась она, не скрывая, что чувствует, будто происходит нечто не вполне приятное. - Послушать хочу тебя и... тебя, - указала она вдруг на Екатерину с Настей.

Девушки переглянулись, пообщавшись взглядами о своих подозрениях, не знает ли государыня об их интриге: о том, что Настя, прислуга, переоделась во фрейлину...

-Есть новая тобою написанная песня? - поинтересовалась Императрица у Екатерины, и та виновато опустила взгляд:

-Не было вдохновения в последнее время, Ваше Величество...

-Всё же, прошу, - улыбнулась Императрица, указав в сторону смолкшего оркестра и ожидающего клавесина.

Екатерина с Настей покорно выполнили реверанс и отправились к нему. Екатерина села за клавесин и прошептала с удивлением смотревшей на неё Насте:

-Ты прекрасно поёшь, так что помогай мне... Давай, как вечерами поём наедине...

-Народу-то, - шепнула с беспокойством Настя, но деваться было некуда...

Екатерина заиграла красивую мелодию, которую оркестр узнал и тут же подхватил, приумножив множеством нежных звуков, а те сразу стали трогать души слушателей и довольной Императрицы.

Настя даже не заметила, как запела. Чувствуя себя под надетой маской более смелой, чем на самом деле, она успокоилась быстро: не оставалась скованной. Она пела, восхищая каждого в зале, в том числе всё больше и больше удивляющуюся государыню, которая становилась серьёзной.

Настя пела, а очаровываясь ею всё больше, Иван любовался и приближался. Он проходил мимо слушателей... Он смотрел лишь на неё... Только Настя пока не видела его. Лишь пела:

Пойте, птички, вы свободу,

Пойте красную погоду;

Но когда бы в рощах сих,

Ах, несносных мук моих

Вы хоть соту часть имели,

Больше б вы не пели.

Мчит весна назад прежни красоты,

Луг позеленел, сыплются цветы.

Легки ветры возлетают,

Розы плен свой покидают,

Тают снеги на горах,

Реки во своих брегах,

Веселясь, струями плещут.

Всё пременно. Только мне

В сей печальной стороне

Солнечны лучи не блещут.*

Как увидела Настя приближающегося к ней того самого странного кавалера в маске, что украл у неё первый поцелуй этим вечером в саду дворца, смолкла сразу. Она застыла, будто превратилась в камень. Голос исчез, будто приблизившийся господин — какой чародей.

На его же лице появилась нежная улыбка. Он сразу одарил её ручку поцелуем и продолжил петь, но не обращал внимания ни на кого в зале... Он смотрел лишь в её глаза... В её душу... А голосом очаровывал...

* - из стихотворения, песни А. П. Сумарокова, 1756

Не смотрю я на девиц,

Не ловлю уже силками

Я, прикармливая, птиц,

Не гоняюсь за зверями

И не ужу рыб; грущу,

Ни на час не испущу,

Больше в сих местах незримой,

Из ума моей любимой.*

Аплодисментами и криками «Браво!» закончилось выступление Ивана, скрывающегося под маской, как и большинство на этом бале-маскараде. Никто не подозревал о том, кто он, начав сразу перешёптываться. Только Иван скоро выполнил поклон и поспешил исчезнуть в толпе слушателей.

Будто очнувшаяся от какого шока Настя, почувствовав себя ещё больше обиженной, сорвалась с места. Она умчалась скорее прочь из зала. Екатерина же вернулась к Императрице, не зная, как объяснить происходящее, когда сама ничего не понимала.