Книга Песня рассвета, страница 59 – Татьяна Ренсинк

-Прошу, ради всего святого. Идёмте, - позвал за собою Морозов и не заметил, что Анналис тем временем стояла за беседкой и через заросли вьющейся по прутьям оградки лианы подглядывала.

Она узнала каждого прибывшего, кроме Островского. Её глаза увеличились в размере. Сердце бешено застучало, и что предпринять, как укрыться, не знала. Только предчувствие, что явились эти гости сюда именно из-за неё, пугало...

* - из стихотворения «Песнь любви», 1826 г., Туманский В. И.

Глядя вслед удаляющемуся с гостями купцу Морозову, Анналис резко выбежала из-за беседки и помчалась к воротам. Стоящая у беседки семья Морозова взволнованно оглядывалась на неё, не понимая происходящего...

-Остановить её! - крикнул садовнику и побежал следом за Анналис старший сын купца: молодой, высокий блондин с короткими, но густыми волнистыми волосами.

Садовник отреагировал на его крик внезапно выставив перед пробегающей грабли. Анналис неизбежно споткнулась о них и пала на землю. Подняться садовник ей уже не позволил. Он удерживал в сильных руках, как бы она ни пыталась вырваться...

-Отпусти, идиот! Проклятье! - кричала Анналис уже сквозь слёзы.

Взглянув на приближающихся, она испуганно поднимала взгляд от их обуви к лицам и узнавала Никиту, Андрея и... Алексея, взгляд которого пронзал насквозь... Словно разрезая ножом сердце, разрывалась душа Анналис и от страха, и от боли за судьбу, винить в беде которой уже не знала кого...

-Думаю, что,... - взглянув на застывших позади родных и на стоящего подле сына, Морозов замолчал.

-Мы забираем её немедленно, - сказал сразу Никита.

-Это чудесная идея, - кивнул на ворота Алексей, куда все обратили взгляды.

Там, не въезжая на территорию усадьбы, стояла кибитка, а рядом с нею пожилая цыганка.

-Они с нами, - улыбнулся Алексей, и купец Морозов вздохнул:

-Да, сия госпожа мне знакома. Что ж, простите, если что, - выполнил он поклон.

-И вы простите, - кивнул Алексей...

На этом он с друзьями поспешил откланяться. Никита с Андреем подхватили Анналис за предплечья и повели к воротам. Вырываться она уже не стала, опустив голову и зажмурив глаза.

Строго взирая на неё, цыганка с усмешкой кивала. Она ничего не сказала. Только указала рукой на свою закрытую повозку, куда Анналис и усадили. Баро помог связать пленнице руки и ноги верёвкой и взялся за уздцы...

-Что ж, теперь в путь к Петербургу? - вопросила цыганка, глядя то на Алексея, то на его друзей.

-Разумнее будет наверное допросить, а там решать, куда и как? - предложил Островский, с чем все согласились, уже и сами думая именно так. - Только, как вернёмся, я буду вынужден сразу покинуть вас, друзья, но надеюсь, вы всё расскажете при встрече, а я помогу с объяснениями с Полевым.

-Договорились, - пожали друзья ему руку и обменялись взглядами, полными верою на успех в задуманном...

Анналис везли в повозке под присмотром. Алексей с друзьями ехали верхом подле. Он видел, что Анналис не поднимает взгляда, будто находится в мыслях своих, далёких. Может быть и полна она была раскаяния, но ничего не говорила в оправдание, чего Алексей хотел бы услышать... Только терпение помогало ждать того времени, когда прибудут к месту...

По пути друзья с цыганами договорились отправиться сразу в табор, где бы и устроили допрос Анналис. Табор тем временем уже вернулся в деревню. Всё шло вновь своим чередом, но в те дни в табор стали наведываться и две молодые дамы: то одна, то другая, а то и вместе.