Книга Её любимый... босс, страница 13 – Татьяна Ренсинк

Никто и не заметил, что из леса вышел и ещё один человек: парень, который поднял мешок с подарками, что Джини пока оставил лежать в стороне от места съёмок. Это был тот самый гитарист, кто играл на сцене для поющей вчера Кати и кто сегодня утром столкнулся с ней в коридоре продюсерского центра, попавшись на крючок от вешалки её платья…

Он так же, как и Джини, замер от восторга и красоты, которую создали музыка и Катя… На мягком покрове снега Катя танцевала, как настоящая прима-балерина. Она была опытная. Любимое хобби делало её не хуже профессиональных балерин.

Из под ножек Кати, одетых в пуанты, и из под вуали, с которой она кружилась, снежинки вихрем поднимались, словно танцевали вместе с нею. Милая, хрупкая, в воздушном тонком розовом платьице среди утреннего мороза… Но Кате будто не было холодно. Лицо задумчивое… Она мыслями не здесь…

— Симфония лазури, симфония неба, симфония жизни, солнца и снега, — напевал Джини, переминаясь с ноги на ногу в костюме Деда Мороза.

Оператор снимал весь танец Кати на камеру, а вдоль опушки медленно передвигался фотограф, делая кадры с ней.

— Милая… Верит в сказку, — улыбался Джини. — Но я устрою ей сказку. В наступающем году её жизнь изменится в лучшую сторону.

— Что за сказка? — не отвлекаясь от работы, спросил оператор. — Может, и мне счастья попытать?

— Там не так много места для героев, — строже выдал ему Джини, явно давая понять, что не подпустит к Кате.

— Ну не все сразу, по очереди, — взглянул с ухмылкой оператор.

— Ты меня не понял, — с недовольством засмеялся Джини. — Она во сне увидела кого-то и влюбилась. Написала о нём роман и мечтает теперь только о нём.

— Так можно же устроить, — продолжил оператор работать.

— Я устрою, я, — пританцовывал Джини.

— Вы кто? — наблюдавший за ними со стороны парень не вытерпел подобной беседы, которая вызвала в нём лишь возмущение и страх за девушку, и подошёл к ним.

— Это кто? — с удивлением оглянулся Джини.

— Я сказочный гномик, а это мой лес, — гордо выдал парень.

— В смысле? — не понял тот.

— А что вы, дедушка, так растерялись?

— Какой ещё дедушка?

— А разве нет?

— А, — засмеялся Джини от души и погладил прикреплённую на своём лице длинную белую бороду. — Я и забыл, кто я.

— Какой-то вы рассеянный, — смотрел свысока парень.

— Ну, ты иди, кто ты там, говоришь?

— Гномик.

— Ясно. А я русский Дед Мороз, в моей сказке гномиков не бывает.

— Я не собирался наниматься. У меня свой Санта Клаус имеется, — усмехнулся парень, и Джини удивился:

— Что?

— Я говорю, рассеянный или мешает слуховой аппарат?

— Какой ещё аппарат? — засмеялся Джини и достал из ушей наушники.

— Вы музыку слушаете? — наигранно удивился парень вновь.

— Да. Полярный экспресс.

— Зачем вам наушники, она звучит на весь лес, — усмехнулся парень.

— Молодой человек, вы злой, — покачал головой Джини.

— Я не злой. Вы заставляете бедную девушку на морозе такое выделывать. А сами строите грязные планы.

— Что значит выделывать?! Это зимний танец! Она и сама захотела.

— Не мешайте, — уже сказал строго отвлёкшийся от работы оператор.

— Сейчас поедем греться, — похлопал Джини его по плечу.

— Прошу прощения за грубость, но вы использовать собрались её в грязных делах?! — швырнул парень ему под ноги мешок с подарками.

— Молодой человек, я Дед Мороз. Я только для добра здесь, особенно для неё.