Книга Колумбина или... Возвращение голубков, страница 10 – Татьяна Ренсинк

— Её картины тоже пропали. Похищены, точно, — добавил проводивший сюда Петра и Иону граф Врангель.

Он сохранял хладнокровие. Ни капли эмоций на лице или в движениях. Спокойный и будто не ощущающий сочувствия к страдающей супруге…

— Зачем? — спросил Пётр. — Кому это надо?

— Голуби дорогие были. Видимо, какой-то мошенник, чтоб продать подороже, — спокойно заявил супруг. — Мы едем в Россию. Там у меня много предстоит дел. Купишь себе ещё голубей! — обратился он с последними словами к супруге. — Да и здесь купить можно. Любых птиц. Я позабочусь. С вашего позволения, прямо сейчас составлю пару нужных писем.

Он откланялся, оставив прибывших возле супруги, и был уверен, что всё, что задумал, получится. Иона тут же села рядом с Габриэлой и приняла её в тепло объятий. Долго они сидели, закрыв глаза. Пётр смотрел на них и чувствовал, что Габриэла получает сейчас ту самую поддержку, в которой нуждалась. Ничего подозрительного в ней он не замечал, тогда как насчёт графа Врангеля зародились некие подозрения.

И всё же Пётр не хотел влезать в это дело. Он хотел просто жить, как жил дальше: с любимой, детьми, занимаясь преподаванием и участвуя в том, что хотел…

— Как я благодарна, что вы приехали, — прошептала Габриэла. — Спасибо… Мне была дорога моя голубка. Где она? Почему?

— Понимаю, — сочувствовала Иона и оглянулась на стоящего и молчаливого мужа. — Здесь что-то не так.

— У вас с мужем какие отношения? Простите, что спрашиваю, — тихо спросил Габриэлу Пётр.

— Какие, — пожала плечами Габриэла и снова заплакала в платочек.

Пётр кивнул всё понявшей любимой и откланялся. Он покинул оранжерею, оставшись ждать снаружи, а Иона снова обняла графиню.

— Как у всех, — всхлипнула та.

— Вы уверены? — переживала Иона.

— А у вас? — взглянула удивлённая Габриэла.

— Мы любим друг друга с первой встречи только сильнее.

— Вы вышли замуж по любви, — понимала графиня, просушивая слёзы.

— Да…

— Нет, меня выдали замуж. Я обязана любить мужа.

— Почему же вам дороги эти голубки? Милый барон, вы говорили? Он и картину ту рисовал? — напомнила Иона, желая узнать больше и, может, помочь.

— Да, это милый человек. Он… питал ко мне нежные чувства, но не более. Я верна супругу, — снова потекли по её щеке слёзы, но уже будто другие.

Габриэла смотрела в сторону, на свет над оранжереей, льющийся через стеклянную крышу. Казалось, воспоминания о чём-то светлом коснулись её, вновь разбередив душу, но… их надо закопать далеко, забыть и не мучиться.

— Не хотите рассказать? Может, это как-то связано? Может, мы сможем найти виновника и вернуть голубку?

— Всё без толку, — вздохнула она с отчаянием и опустила взгляд. — Вы простите… Мы всё равно уезжаем и нет времени. У супруга дела, а я обязана быть подле. Он меня одну не оставляет. Значит…. Колумбину свою я уже никогда не увижу.

— Это нечестно, неправильно, — мотала головой с искренним переживанием Иона. — И голубка, и картины связаны с тем мужчиной, да? Значит, здесь это имеет место… Понимаете? А муж ваш ревнив. Я боюсь подозревать его.

— Нет, что вы, — взглянула устало Габриэла. — Он бы не разрешил и голубятню строить. Зачем, если ему неприятно было?

— Но картину с голубками он не хотел видеть на стене, верно? Он явно это дал понять на балу, — напомнила Иона.

— Да, — опустила Габриэла взгляд и опять вздохнула. — Но я уверена, он непричастен. Зачем? Он бы всё раньше уничтожил. Но не сейчас.