Книга Башня Вемовея. Душеспасательница, страница 102 – Анна Невер

Вскоре в его ладонь легли шесть невзрачных бусинок: три серые и три фиолетовые с крупинками агатита в начинке. Приемники и передатчики. По приблизительным расчетам: наклада бусин должно хватать на пару дней.

В каждую фиолетовую заложил простейший пульсомер, определяющий частоту сердцебиения, и возможность записи на полчаса. Но самое главное – это способность прилепиться к ближайшему теплокровному существу. Отмашкой значился ключевой вэй-импульс. Единственный минус – бусины-передатчики при этом должны находиться на расстоянии вытянутой руки от клиента как минимум несколько минут, иначе «прилипание» не случится. Просто бросить артефактус издалека в человека – не выход. И пока он не знал, как обойти этот недостаток.

Вывод: желаешь эффекта внезапности, постарайся на глаза испытуемым заранее не попадаться, и придумать, как подбросить бусины. Идея явилась ему, когда он прохаживался в рядах курсантов, ожидающих начала уроков. Каждый учитель вел ведомость по своему предмету и в конце седмицы обязан был сдавать ее для отчета в отдел ведомостей. Что если пробраться туда и оставить бусины-передатчики в трех конкретных ведомостях. Реально или нет?

Выяснить, насколько защищен данный отдел, не составило труда. Взламывать двери Вемовей мгновенно раздумал, лишь оценив моток наклада на дверной ручке. Оставались окна. Те выходили на западную часть крепостной стены. Два запора – обычный и с накладом. Первый – беспроблемный. Второй же требовал внимания. Для этого Вем нашел в одном из безлюдных коридоров третьего корпуса окно с подобным запором. Поэкспериментировал несколько дней и удачно.

А в ночь перед выходными надел перчатки и отправился на дело. Все получилось без сучка и задоринки, в отведенную минуту с отводом глаз он ловко взобрался на третий этаж по стене, вскрыл оба запора, скользнул в темный кабинет. Вот только когда дело дошло до ведомостей, выяснилось, что их держат в секретере, который тоже обвязан накладом. Простым, не представляющим сложности для одаренного вэйна, владеющего толстым лучом. Но он таким не являлся.

– Гадство! – прошипел Вем, усаживаясь на пол и не сводя глаз со светящегося каната из тесно сплетенных вэй-нитей.

Полчаса он прикидывал так и эдак, как снять охранку без шума, и не находил решения. Внутри зарождалась волна досады и злости, и готовилась захлестнуть его. Надо успокоиться. Вемовей вернулся к окну. Подставил лицо прохладному ветру. Ночь стояла тихая и звездная, листва мерно шелестела, и пахло сосновой смолой. Вдруг подумалось, что в такую ночь хорошо гулять с девушкой. Воображение мгновенно зажгло пред внутренним взором образ той, которую он желал видеть рядом. Нежный овал лица, пленительный взгляд серых глаз, маленькая родинка над левой бровью, губы манящие и податливые под его нажимом. Он почти ощутил ее мягкое тело в своих руках и… с шумом выдохнул через ноздри воздух. Он хотел успокоиться, а не взвыть от неразделенных чувств. Бездна! Называется, успокоился, дракона мать. Но неожиданно на помощь из памяти всплыло то ощущение, которое он фиксировал каждый раз на процедурах душеспасательницы. Тепло в груди; краткая, но от того не менее поразительная легкость на душе. В один ускользающий миг он даже чувствовал покой, которого не ощущал, пожалуй, никогда. Что эта девушка делала с ним, он не знал, но понимал, что она и есть его живительный источник. Спасательный круг от кошмаров прошлого, одиночества и душевного мрака – всей той грязи, что, казалось, тянула его в пекло испода. И наверняка бы утянула давно, дай он слабину. Вемовей прикрыл глаза, концентрируясь на воспоминаниях ощущений после душевной процедуры. Да, так уже лучше.