Книга По законам жанра. Книга 1, страница 17 – Катя Матуш

Запыхавшийся бугай замер рядом и уронил голову на стену за спиной. Я чуть склонилась, чтобы лучше рассмотреть лицо, которое, как мне показалось, за этот день прибавило лет двадцать.

— Не серчай, Аленка… — постанывая мямлил он. — Какого… Какого хрена «третий выход» считается таковым, я так и не вдуплил! Пока все обошел… И вот.

И где он был? На площади сидел? Предупреждала же.

— Ты себя в зеркало бы увидел, офигел. С тринадцати сразу под полтинник. Пошли отсюда.

— Да дай отдышаться-то! Вух… Минуту.

Если кто-нибудь из замковых увидит, как я с каким-то мужиком в поля ушла, Дафья меня с потрохами сгрызет, но уединенней мест у нас тут не найти. Я огляделась. Лишние уши нам не нужны, разговор для нас обоих предстоял не самый приятный, а что делать, если он не пьет и представить не возможно.

— Гринер, да? — посмотрела я на него.

— Можно и так, — пожал он плечами. — Но отец называл меня Демъяр, в честь почившей матери.

Вот это повезло. У нас тут сиротки через одного и больные амнезией после: проклятья, кораблекрушения, падения с высоты и прочей влияющей на голову бурды, а этот даже отца помнит. Или врет?..

Мы немного прошлись и углубились в заросли несъедобной пшеницы, желтеющей здесь круглогодично. Оборонительная стена всегда была освещена факелами и кострами в башнях, отчего редкие торчащие в полях деревья отбрасывали мягкие тени, в одной из которых мы и устроились. Сначала была идея назначить ему встречу где-нибудь у Пики, но брести потом обратно по темноте забава мало приятная. Вдруг этот еще темноты боится.

— Бери, — указала я носом на раскрытую корзину с остатками королевского обеда и достала бутылку.

Пробка вылетела.

— И мне налей, — громко скомандовал переросток, запихивая индюшачью ногу в рот.

Я налила себе полную глиняную кружку и задумалась. Вдруг он сейчас с непривычки так наклюкается, что в итоге я уйду ни с чем? В любом случае, на разговоре он сам настаивал, и для начала надо бы послушать, что ему там «нутро подсказывает».

Был уже как-то похожий случай, аж убить хотелось. Нутро ему подсказало, что я пойду с ним в ночлежку. Обязательно.

— Сколько тебе лет? — задумчиво уставилась я, покручивая в руке бутылку.

— Не тринадцать, — чавкая отвечал он.

Голодный мужик, — бесполезный мужик, сколько бы лет ему не было. Как-то я не подумала, что с такими габаритами, жрать он будет, как лось. Рульку надо было прихватить.

— Точно не тринадцать?

— Семь, — сказал Демъяр, тыча носом на бутылку.

— Ну раз семь, тогда рассказывай, какого черта тебе от меня надо, и только потом дам пробку понюхать.

Обглоданная кость отправилась в полет.

— Мне семь раз по тринадцать.

— Чего? — Семь раз, это сколько?..

— Это девяносто один, Аленка. Давно, по твоему, дети новости смотрят?!

— Если ты шутить со мной удумал, можешь сразу проваливать.

Мужик задрал указательный палец, предлагая мне заткнуться, стянул из короба салфетку, каким-то пижонским жестом потер лицо и прокашлялся. Пришлось отползти от него подальше, чтобы он не зашиб меня своими длиннющими ногами, усаживаясь в знакомую позу для медитации.

— Я не шучу. И знаю, как это доказать. Смотри сюда, — указал он на свое лицо. — Я Петров Игорь Васильевич, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, уроженец Твери, но практически всю жизнь прожил в Москве.