Книга Тернистый путь, страница 248 – Виолетта Орлова

— Пройдемте за мной, — сухо произнесла она, смерив Артура презрительным взглядом своих голубых глаз. — Меня зовут Яфури, — добавила она безразлично, повернувшись к гостю спиной.

Хозяйка провела Артура в небольшое вытянутое кверху помещение, с удобным широким гамаком, натянутым посередине комнаты. Под ним стояла лохань с горячей водой, а на красивом декоративном подносе с геометрическими узорами лежало несколько кусков душистого мыла, от которых приятно пахло лавандой и розой. Дневной свет в спальню попадал через единственное окно, которое располагалось не в стене, как в обычных домах, а на потолке. На ночь его предусмотрительно закрывали своеобразными ставнями, чтобы не запускать москитов.

В целом, эта комната показалась Артуру, несомненно, уютнее его недавней тюрьмы либо же веток деревьев, где им с Аланом приходилось ночевать.

— В таком неряшливом виде не смейте заявляться к столу — вы до смерти напугаете мою дочь. Помойтесь, переоденьтесь и уберите эту жуткую засохшую кровь с лица, — властным голосом заявила хозяйка и быстрым шагом покинула комнату, явно брезгуя оставаться наедине с нежеланным гостем слишком долгое время. Артур в полном изнеможении присел на гамак. Зачем его привели сюда, какой в этом был смысл? Неужели каждый житель Омарона преследует какую-то свою цель, непосредственно связанную с ним самим? Юноша ужасно хотел есть, так как за весь сегодняшний день его так и не удосужились покормить.

Впрочем, он мог вполне обойтись без еды; гораздо меньше ему хотелось участвовать в сомнительном семейном ужине, на который его так настойчиво звали. Уставшего пленника бы вполне устроило сейчас просто полежать в гамаке, но ему снова не предоставляли выбора. Поэтому, пересилив усталость, Артур стал поспешно умываться, чувствуя, как горячая вода немилосердно разъедает его покалеченные руки. Ему следовало также снять бинт с пострадавшего плеча и тщательно промыть рану, однако это оказалось самым сложным. Грязные обрывки ткани намертво прилипли к коже, и клипсянин едва сдерживался, чтобы не застонать от боли, отдирая их.

Промучившись несколько минут, ему удалось кое-как очистить рану. Пару раз на него накатывала такая сильная слабость и дурнота, что он останавливался, не в силах продолжать эти мучения.

Неожиданно, к своей огромной радости, Артур увидел на гамаке драгоценную походную суму, которую ему подарили в Кагилу. Она была аккуратно прикрыта фиолетовым шерстяным пледом, из-за чего он не заметил ее сразу, как вошел. Дрожащими от боли руками Артур раскрыл мешок и достал необходимые мази и лекарства; к счастью, ничего не пропало.

Затем он открыл кагилуанской настойки и, сделав два больших глотка, с надрывом закашлялся. Этот крапивный напиток, столь обожаемый Аланом, вызывал у мальчика лишь отвращение. Но он также отчетливо понимал, что лекарственная настойка поможет снять боль и понизит температуру. Действительно, отпив немного, Артур сразу почувствовал себя значительно лучше. Сознание его прояснилось, а боль стала милостиво отступать.

Потом клипсянин аккуратно помазал себе плечо и руки; он верил в эффективность кагилуанских лекарств, так как уже не раз они с Аланом прибегали к их помощи. Жители подземного города знали толк в приготовлении лечебных средств. Переодевшись в новую чистую одежду, юноша почувствовал себя настолько хорошо, что решил не отказываться от участия в семейном ужине.