Книга Тернистый путь, страница 312 – Виолетта Орлова

Индолас уже успел побывать в трактире, где он позаимствовал у своих работников весьма неплохой завтрак. На ковре перед гамаком мужчина соорудил нечто, похожее на армутский стол, куда он поставил всевозможные яства.

Когда Артур, бодрый и веселый, зашел внутрь гнездима, здесь уже распространялись ароматные запахи терпкого Ваах-лаба, сдобных булочек с изюмом и корицей и бутербродов с жареным мясом куропатки. Помимо прочего, тут имелись также вареные перепелиные яйца в брусничном соусе и варенье из древесной коры — известное лакомство беруанцев, которые во все времена считались ужасными чревоугодниками.

— У меня нет стола, уж не взыщи, — дружелюбно заметил Индолас. — Но завтрак, надеюсь, тебя устроит.

— Завтрак отличный! — живо воскликнул Артур. — Я уже не помню даже, когда я так чудесно завтракал.

Лицо мужчины расплылось в довольной улыбке.

Они целиком и полностью предались процессу поедания чудесной пищи, не забывая мысленно благодарить повара «Веселой индюшки», а после трапезы Индолас выкурил две огромные сигары. Он приобрел эту дурную привычку, когда стал жить на дереве.

— Что ж, — сказал он, когда на импровизированной скатерти не осталось ни крошки, — я думаю, нам с тобой нужно поговорить и решить, что мы будем делать. Но сперва скажи мне одну вещь: как ты все-таки смог выбраться из пещеры единорогов? Насколько я знаю, естествознательские чары там не властны.

Артур пожал плечами.

— Как нам объяснил Вингардио, пещера была закрыта защитным куполом. Но преступники, которых он ранее помещал туда, в попытках выбраться совместными усилиями воздействовали на этот купол, благодаря чему в одном месте он истончился. Там мой отец попробовал переместиться, но не смог, так как его сил оказалось недостаточно. Потом попробовал я, и у меня получилось, но после этого я, видимо, навсегда лишился всех способностей.

— Ты же понимаешь, что их можно вернуть? Если тебя будет учить естествознатель по свиткам, ты вполне сможешь обрести утраченное. Конечно, эта сила будет не такой могущественной, как та, которая передается от родителей, но все же…

Артур немного помедлил, а потом сказал:

— На самом деле, я не уверен, что хочу быть естествознателем.

— Но почему? — искренне удивился Индолас. — Твои родители были ими.

— Да… Но это их выбор, они сами решили ими стать. Я не хочу приобретать естествознательские умения только потому, что они были у моих родителей.

— А как же перемещения в пространстве и прочие преимущества?

Артур улыбнулся.

— Что касается перемещений, то я предпочитаю ходить пешком. Я страстно люблю путешествия, и сама мысль о них приводит меня в дикий восторг. Длительная дорога, скитания в других краях, опасности, которые могут встретиться на пути, да и, наконец, сама подготовка к путешествию… Все это гораздо приятнее, чем просто за секунду переместиться в желаемое место. Мне нравится самому быть непосредственным участником действия… Но в целом, все это мелочи… На самом деле есть еще одна, более веская причина, почему я не хочу вновь становиться естествознателем.

— И какая же? — поинтересовался Индолас, внимательно глядя на собеседника.

Артур задумался, пытаясь подобрать верные слова.

— Сила естествознателей — это огромное могущество. Человек, который ей обладает, становится словно на порядок выше простых людей. У естествознателей больше соблазнов, больше искушений воспользоваться силой для решения каких-то собственных вопросов, для манипулирования людьми… Пример Вингардио показывает, что какие бы добрые помыслы ни существовали у человека изначально, все равно наступает момент, когда он захочет использовать силу лишь в своих интересах. Война между естествознателями, в результате которой погибло столько людей, является живым подтверждением того, как страшно обладать подобным могуществом. Я не хочу вновь становиться естествознателем, потому как опасаюсь, что однажды мое неверное решение приведет к роковым последствиям. Я не хочу брать на себя такую ответственность. Меня вполне устраивает то, кто я есть.