Книга Тернистый путь, страница 72 – Виолетта Орлова

— Ты все еще надеешься убежать?! — изумленно воскликнул Лэк. Его большие карие глаза с безотчетной симпатией смотрели на Артура. Хотя, надо отметить, в разуме своем Лэк все же полагал, что сумасбродный новичок спятил окончательно.

— Я убегу, — уверенно произнес юноша, как человек, который вполне готов нести ответственность за сказанные слова. — Это лишь вопрос времени.

— До этого момента, боюсь, тебе не дотянуть с твоими принципами, — с неприкрытой жалостью произнес кареглазый мальчик. Артур насмешливо хмыкнул, но ничего не сказал.

Через какое-то время пришли армуты и забрали Лэка на работы. Артура же на целый день оставили в покое. В обед ему принесли прекрасный спелый арбуз, у которого была настолько сладкая мякоть, что, казалось, его кто-то специально начинил сахарным сиропом. Юноша хотел поделиться лакомством со своими друзьями, однако армуты унесли остатки арбуза, словно догадавшись о его благочестивых намерениях. Мальчик много спал и восстанавливался; когда действие лечебной мази заканчивалось, его посещал врач и вновь обильно обрабатывал ему спину.

Ближе к вечеру мимо заключенного на носилках пронесли какого-то молодого парня. Бедняга лежал без движения, и Артур, с ужасом глядя на его неподвижное, будто каменное лицо, подумал, что юноша, возможно, мертв. Шатры жестокого армута походили на логово дикого зверя; похоже, выбраться из них можно было только, увы, подобным образом — на носилках. Артур так засмотрелся на эту грустную процессию, что совсем не заметил, как к нему, мягко ступая по земле, приблизился сам хозяин.

Господин Ролли с удовольствием обнаружил безотчетную тоску во взгляде своего раба. Ему бы хотелось, чтобы эмоции чаще появлялись на лице непокорного слуги, однако Артур, как только заметил врага, сразу же закрыл глаза, делая вид, что спит.

— Сегодня приятный, теплый вечер, Бат, — тихим мурлыкающим голосом проговорил господин Ролли. — Надеюсь, тебе понравилась твоя сегодняшняя еда.

Видя, что юноша упорно продолжает молчать, армут добавил, кивнув в сторону столпившихся вокруг носилок слуг.

— Запомни, мой мальчик, все люди делятся на две категории: те, кто хоронит, и те, кого хоронят.

Артур открыл глаза и с удивлением покосился на старого армута.

— Ты можешь мне ответить, я не буду тебя за это наказывать, — понимающе усмехнулся мучитель.

Артур не желал вести светские беседы с человеком, при одной мысли о котором его бросало в дрожь, однако юноша подумал, что если он ответит, возможно, господин Ролли оставит, наконец, его в покое.

— Границы между этими категориями весьма размыты; и оглянуться не успеете, как окажетесь во второй, — насмешливо произнес мальчик. Старый армут неожиданно разразился добрым смехом. Ему чрезвычайно понравился ответ слуги.

— Ты так прав, Бат. Именно поэтому я сделаю все возможное, чтобы подольше побыть в первой. А вот ты, мой дорогой, близок к тому бедняге как никогда, уж прости.

Артур смерил мужчину презрительным взглядом, но ничего не сказал. Тогда господин Ролли продолжил свою мысль:

— Врач сказал, что у тебя была степная лихорадка. Вполне распространенная хворь для тех, кто впервые попадает в наши равнинные земли. Заболевают люди в основном со слабым иммунитетом. Болезнь эта очень коварна, если ее не лечить, то она может привести к летальному исходу. Я не такой жестокий человек, как ты, наверное, про меня думаешь. Поэтому я даю тебе, то есть человеку несвободному, выбор линии поведения. Ты можешь полностью подчиниться мне, но в этом случае тебе надо безропотно исполнять мои приказы. Любые. В этом случае я не буду наказывать тебя, а в твоем рационе всегда будет сносная еда. Думаю, если ты на это согласишься сейчас, то тебе будет гораздо легче. Есть и второй вариант: ты отказываешься подчиняться моим приказам, продолжаешь не реагировать на свое имя и ведешь себя, как капризный избалованный мальчишка, которого в детстве отец никогда не наказывал плетью. Что ж, в этом случае пеняй на себя, жизнь у тебя будет совсем не такой сладкой, как сегодняшний арбуз, который тебе принесли на обед. А главное: в конце ты все равно сломаешься, хоть ты пока еще об этом не знаешь. Над тобой будут издеваться все, даже рабы, а твоя болезнь при таком исходе, скорее всего, вернется. Видишь ли, я предельно честен с тобой, ибо рассказываю все, как есть; этим своим поведением я проявляю уважение, хоть ты и не равен мне по статусу. Теперь ты можешь ответить, какие у тебя соображения на этот счет…