Книга Последнее слово единорогов, страница 10 – Виолетта Орлова

Чугунные створы гостеприимно раскрылись перед Нороганом, и молодой естествознатель решительным шагом вошел внутрь, обнаружив себя в неказистом нижнем помещении с невысокими черными сводами на витых колоннах с золочеными единорогами. Затем он поднялся выше и тогда оказался в поистине удивительном зале, где словно уже не имелось ни сводов, ни стен, ни опор, а только высокие витражи от пола до потолка и цветное сияние, полыхание стен, будто они на глазах сгорали и обращались в драгоценные камни. Яркий свет в витражах преломлялся и разноцветными мазками окрашивал все пространство вокруг – начиная от прекрасных шпалер на стене и заканчивая серьезными лицами самих присутствующих. В центре помещения также имелась крученая лестница, она резко поднималась, пронзала собой потолок, и дальше уже вилась по голой скале, не ограниченная никакими стенами. Разумеется, все одиннадцать человек предпочли находиться в роскошном парадном зале с витражами.

Они уже были в сборе и ждали лишь Норогана. Мужчины и женщины аккуратным кругом стояли в центре зала, а посередине – их предводитель Ирионус, облаченный в помпезную фиолетовую мантию до самого пола. Нороган лениво скользнул взглядом по сосредоточенным, важным лицам, и ему захотелось как-то всколыхнуть унылое сборище.

– Вингардио сохранил силу и идет сюда со своим войском! – прогромыхал он так, что эти слова еще пару секунд эхом разлетались под сводами замка. Эффект явно превзошел его ожидания: присутствующие вздрогнули, по их ровному кругу пошла рябь, а лица людей исказились суеверным страхом.

– Что ты такое говоришь, мой друг! – немного высокопарно воскликнул Ирионус, выйдя вперед и простирая к нему руки.

Нороган трагично замолчал, выждав паузу, а затем, встряхнув волосами, дурашливо улыбнулся.

– Бояться нечего, ведь с вами буду я.

– Я, я, я! – послушно повторило эхо.

Ирионус с укором покачал головой.

– Вот-вот закончилась война, не пристало еще шутить на этот счет, мой юный друг.

Нороган насмешливо вздернул брови. Он ненавидел, когда ему указывали на его возраст, ведь он был младше всех присутствующих здесь. Зато сколько побед уже числилось на его счету!

– Ты верно подметил, старина, она закончилась, поэтому не вижу нужды в том, чтобы стоять в таком прекрасном месте с постными минами.

С этими словами Нороган подошел к Ирионусу и с чувством обнял его. Друзья давно не виделись. Война умеет разделять людей, даже если они воюют на одной стороне.

– А он неплох, этот дворец. Вингардио знал толк в строительстве шикарных особнячков, – добавил Нороган шутливо.

– Тсс, – боязливо шикнула на него высокая девушка с длинной копной роскошных белых волос. – Мы еще не знаем, жив Вингардио или нет. Вдруг он также как и мы не лишился своей силы и захочет продолжать войну? Тогда нам всем несдобровать.

Нороган беспечно махнул рукой.

– Мы не лишились силы только по его милости, ибо находились в тюрьме. Сам же прославленный предводитель восседал в Дреполисе, так что вряд ли его не коснулись чары единорогов. Скорее всего, он позабыл даже свое имя, не говоря уже о какой-то там силе. Так что не переживай, крошка. Мы в полной безопасности, – с этими словами он дурашливо подмигнул, а затем, театрально вытянулся и надел на лицо постную мину.

– Прошу прощения за опоздание, господа! – высокопарно вымолвил он, подделываясь под общий тон. Все присутствующие улыбнулись: они души не чаяли в своем младшем товарище. Нороган вписывался в любую компанию, его обожали как мужчины, так и женщины за веселый нрав, добродушие, острый язык и умение все представлять в позитивном ключе. Представительницы прекрасного пола еще особенно ценили его внешность – за некоторую экзотичность и небрежность. Он был блондином, но при этом отличался ровным бронзовым загаром – нетипичная ситуация для коренного беруанца. Загорелые мускулистые руки его украшали франтоватые браслеты из акульих зубов, золотистые волосы всегда находились в беспорядке, словно не знали расчески, что придавало ему сходство с диким зверем, а серые глаза задорно улыбались, особенно когда на горизонте маячила какая-нибудь красотка. К слову, он всегда был не прочь разбавить военные подвиги любовными делами, и успел завоевать немало женских сердец. Кроме одного, самого желанного.