Книга Последнее слово единорогов, страница 27 – Виолетта Орлова

– Что же случилось? – рассудительным голосом поинтересовался Доланд, и Нороган в сердце своем позавидовал невозмутимости приятеля.

– Не знаю… Кажется, будто естествознатели нынче кому-то сильно мешают… На нашего брата открыли охоту.

– Да с чего вы это взяли? – раздраженно буркнул Керт. – Кому бы это понадобилось? Вингардио был нашим единственным врагом.

– Я убежден, что вовсе не Вингардио стоит за всеми мрачным делами. Он лишился силы, как и другие. Сохранивших знание не так уж и много; подозреваю, это все люди из противоположного лагеря, вроде нас, так или иначе находившихся в подземных темницах, когда единороги забрали силу и память о ней. Да, нас осталось очень мало, но кому-то и этого недостаточно. Нас хотят истребить с лица земли. С моими друзьями мы хотели воскресить Рабилон, поднять его из руин, возможно, отыскать других естествознателей. Но потом они стали погибать, один за другим, от странной, не поддающейся объяснению и лечению хвори.

– Что же это за хворь? – вновь нетерпеливо перебил его Керт. – И неужели нельзя было вылечить ее, используя наши умения?

Хозяин огорченно покачал головой.

– Увы, никак нельзя. Они просто неожиданно умерли и все. А возвращать из могилы даже мы со своими способностями не умеем. Я тоже хотел уходить отсюда, да вот удерживает меня мальчишка один. Нашел я его по пути сюда, разбойники напали на его повозку, всю семью убили. Я решил взять отрока под свое крыло: детей у меня нет, да и стар я уже для подобных дел. Нольсом зову парня. Бедняга родом из этих краев; он все надеется, что сюда родители придут, да заберут его. Умоляет меня, в слезах бьется, чтобы мы подождали еще чуток, не уходили отсюда. Я и ведусь, старый дурак, хоть смерть уже подкралась к моей хате. Один я остался. Впрочем, раз вы пришли, может полегче будет? Вместе-то мы уж как-нибудь решим, что здесь творится, раскроем тайну гибели моих друзей?

Гости в полном молчании принялись за трапезу. Рассказ хозяина отнюдь не внушал ободрения, а напротив вселял страх.

– А почему вы непременно уверены, что за этими смертями кто-то стоит? – вдруг спросил Доланд, запивая медвежью печенку талой водой.

Господин Пришаил с упрямой непоколебимостью в голосе ответил:

– А то как же. Когда смерть странно приходит, за этим всегда кто-то стоит. Говорю же, здоровые они были, молодые. И вдруг один за другим, как серпом скошенные. Произошедшее с моими друзьями напоминает мне другое загадочное дело…

Случилось это во времена давние, еще довоенные. Знал я славного человека, который, впрочем, всегда поддерживал Вингардио. Драгомысом его звали. Он служил чистильщиком леса, то есть отлавливал естествознателей, не желавших жить по законам Вингардио. Устранял нарушителей, тех, кто использовал силу в корыстных целях и забавлялся на простых людях. Так вот в одном из подобных походов он нашел свою погибель. Умер также (со слов приятеля), быстро и без видимой на то причины. И исцелить его уже никак не удалось. Я знал эту историю и всегда над ней недоумевал, а теперь вдруг и со мной стало приключаться нечто подобное. Одно только меня волнует, если за всем стоит какой-то конкретный враг, то кто же он?

– Мы уже настолько привыкли видеть врагами друг друга, – начал Доланд задумчиво, – что позабыли, для чего единорог однажды вручил силу человеку.