Книга Дитя минувшего, страница 146 – Кристина Веда

Касим взвыл, отлетев в сторону, но звери снова набрасывались на него, загоняя в ветхий дом. Рычали. А тот трепыхался, прижатый к отсыревшим бревнам. Загнанный.

Свист.

Этот свист!

Сознание Миши было далеко в воспоминаниях, но свист выдернул её в реальность, окропив кровью и гарью руки. Она вдруг вспомнила, как бежала, подгоняемая свистом, как оставляла горящего за спиной дедушку в этом звуке.

Вырванная в настоящее, Миша осознала, что слышала свист раньше. В тот страшный день, когда напали на неё. Когда всё разрушилось.

Она оторвала взгляд от спокойного лица Доли и нашла приближавшегося к ним Марка. Отстраненный, с бледной кожей и черными волосами он выглядел как смерть, явившаяся за ней. Ни один мускул на лице не дрогнул, пока крик Касима сливался с рычанием волков.

– Это был ты?! – вскрикнула Миша и её голос разорвал воздух, вырвавшись из творившегося колдовства. Руки, что сжимали ладони Доли задрожали и временной поток изменился. Силы ритуала, завязанные на эмоциях, дрогнули. Пространство заколебалось, золото смешалось с тенями, кружившими вокруг. Точно молоко на огне, золото начало шипеть, поглощаемое мраком, выплескиваясь яркими искрами. Одна такая искры лизнула покосившуюся избу, и крыша той воспламенилась золотым огнем.

Но Миша не могла оторваться от глаз Марка, их заволокла чернота. Он вдруг оказался так близко и ворвался в поток времени. Его эмоции, не злость, не гнев, а горечь и боль, оказались сильнее, чем у Миши.

Яркой вспышкой пространство испарилось на какое-то мгновение, пока темными бликами не начало появляться откуда-то снизу, сложилось в единую картинку. Земля выросла под ногами.

Миша больше не видела лес.

Теперь перед её глазами появилась старая детская площадка. Скрипучая горка. Пыльные качели. Тёплый летний воздух колыхал цветочные клумбы у высокой кирпичной многоэтажки.

Тишину нарушил смех. Звонкий, переливчатый. Через помутневший взгляд Миша все же нашла того, кому принадлежало веселье и не поверила, что он мог быть таким. Легкое покалывание прошло по спине, когда Миша различила на детской горке Марка, но другого.

Маленький Марк смеялся, скатываясь вниз.

Глаза с трудом привыкли к резкому солнечному свету. В ушах стоял звон, последствие перемещения во времени, но этот смех рассеивал тьму и казался таким настоящим.

Миша увидела её.

Девочку в светлом платье и не по размеру большой кофте, с черными косичками. Она смеялась, наблюдая как нелепо скатывался старший брат с детской горки.

Миша повернулась к побелевшему Марку, что стоял совсем близко, все также держал её за запястье, точно она была единственной соломинкой, способной спасти его.

– Это Алина? – голос Миши дрогнул, но Марк не отозвался. – Где мы?! Что должно произойти?

Марк не ответил, с таким же недоверием изучая пространство. Ему нужна была секунда на передышку, на то, чтобы заметить сестру, после чего он сорвался с места, прямо к девочке, желая скрыть её от всего мира. Он хотел схватить её за руку, обнять, убедиться, что она настоящая, живая! Он отпустил руку Миши и рванул к детской горке:

– Алина!

Но маленький Марк вырос нерушимой стеной перед взрослым, инстинктивно оттолкнул сестру в сторону, от чего Алина пискнула:

– Маркуша, ты чего дерешься?

Но взрослый Марк едва слышал её голос. Он столкнулся с собой лицом к лицу, замерев. Временное полотно вдруг покрылось рябью, точно произошло что-то неисправимое, как вдруг раздался рык, словно свора собак окружила площадку. Отвлеченный рыком, маленький Марк отвернулся от взрослого и пространство перестало рябить.