Книга Дитя минувшего, страница 150 – Кристина Веда

– Так это ты от старости стал белой вороной?

– От нервов, – нахохлился он, съязвив, чем заставил меня улыбнуться. Хоть что-то оставалось прежним, – с тобой же любой поседеет, дурная девчонка.

Я лишь кивнула. Солнце мягко освещало контур Касима и наконец выделило из очертаний комнаты мою сестру – Долю. Всё это время она молча сидела у края кровати и смотрела на нас с улыбкой.

Заметив мою изуродованную руку, что я вытянула на одеяле, она накрыла её своей. Волны тепла вдруг прошлись по мне, мягко и успокаивающе.

– Мне не приходилось еще лечить от магического огня и это единственное, что я смогла сделать, – виновато произнесла Доля, осмотрев мою натянутую кожу, но улыбка тут же скрасила её расстройство, – если бы не Касим, то не знаю, что стало бы с рукой, она была вся черная.

Я все понимала, а потому произнесла одними губами:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – кивнула она.

Касим наконец утер слезы крыльями и спрыгнул с меня в руки к Доле пузатым грузом. Когда они успели подружиться?

Точно гусыня он сел к ней на колени и выглянул в окно.

Солнечный свет лился с окна, освещая маленькую деревенскую комнату. Я лежала под окном на твердой постели с высокими подушками. Пахло пылью и древесиной.

Недавние события мелькали в сознании как далекий и страшный сон, но я должна была спросить. О дедушке, о Морозе, но первым прорезался вопрос:

– Где Марк?

Касим опустил клювик, от чего сердце пронзила смесь эмоций от тревоги до радости, но тут нашлась Доля.

– Он исчез.

– К-как исчез?

Доля заправила золотые, пушистые волосы за ухо и объяснила.

– После битвы с Морозом он исчез. Какое-то время духи тревожились и искали его, но земля сказала мне, что Марк её больше не касается.

– Он умер? – почти выдавила я вопрос и замерла в ожидании.

– Не знаю.

Я посмотрела на Касима, но он также не знал, что мне ответить, потому я вернулась к сестре.

– Разве ты, не знаю, ты не видишь его в будущем? Точнее, в моем будущем, его нет?

– Я понимаю, о чем ты. Мои видения рваные и непроизвольные, но Марка я не вижу. Возможно, его нить оборвалась, а может он затаился…

Я упала обратно на твердые подушки, закусив губу. Голубые глаза сверкнули в воспоминания, закружили в танце, а сердце заныло. Он предал меня. Но не мог покинуть сердце и хриплый голос все раздавался эхом в голове. Твердые руки все продолжали поправлять мою позу перед нападением с деревянным мечом. Но все это было лишь воспоминанием.

Касим вырвал меня из раздумий тихим карканьем:

– У нас есть другая проблема.

С этими словами меня заставили встать с кровати. В шкафу, среди огромного количества простыней и тканей нашли белое, деревенское платье, похожее на рубаху. Кожу спины также тянуло, но я боялась спросить, что с ней.

Накрахмаленная ткань хрустела, но была лучше пропахшего гарью платья Коляды. Я хотела поправить волосы, но не нащупала длинную косу. С ужасом я коснулась головы и спустилась здоровой рукой к плечам, докуда доходили слипшиеся, обожжённые, когда-то белые пряди.

Они и моя обугленная кожа были ценой спасения Хранителя и платой за попытку обмануть время.

Через деревянные сени, где каждый шаг провожал скрип половиц, мы вышли на улицу. Солнце на мгновение ослепило, и я зажмурилась, привыкая к звукам.

Где-то далеко голосил петух, его пение смешивалось со сплетнями птиц. Звонким, веселым. А главное живым. Жизнь обрушилась на меня, и я встретила её с благодарностью в сердце, подставила лицо солнечным лучом.