Книга Дитя минувшего, страница 56 – Кристина Веда

«Она же подожгла свой дом».

Но ведь это была не я. Она оболгала меня на всю страну.

С громким звоном шар лопнул. Все звуки вдруг свалились на меня, подхлестнув в спину. Я сорвалась с места и вбежала в душевую комнату, открыв её с ноги. Тамара Петровна сидела в самом углу, опустив голову на грудь, но услышав мои шаги, посмотрела вперед. Её длинные, трухлявые губы растянулись в широкую ухмылку:

– Что, Воронова, вляпалась?

И я кинулась на неё, схватив за шкирку и тряхнув:

– Как вы могли так со мной поступить? Вы оболгали меня, вы разрушили мой дом, выкрали дедушку!

Кто-то попытался схватить меня за плечо, но я одернулась, крича:

– Не трогайте меня! Это не я всё устроила, а она. Почему тогда вы все лезете ко мне?! – с этими словами я опять тряхнула Тамару Петровну, собираясь с силами и выплевывая слова, – Либо вы сейчас рассказываете, что сделали с дедушкой, либо я… я окачу вас святой водой и засуну чеснок в ваш длинный, везде сующийся нос!

Я была на взводе, говорила дрожащим голосом, но Тамара Петровна неожиданно прыснула смехом. Это подействовало словно пощечина, и я безвольно завалилась назад. Тяжело дыша, оглянулась на вставших в дверях Витю, Марка и Касима.

Неужели это все могло быть правдой?

Мое сердце отбивало барабанную дробь в висках. Я вцепилась пальцами в края кровати и пыталась удержать себя в пространстве. Время неслось с ужасной силой, и я боялась, что оно снесет меня с ног.

Стены гостиничной комнаты давили с четырех сторон, словно заскучавшие старушки склонились за сплетней. Но кроме тихого шепота они ничего от меня не слышали. А я продолжала бормотать что-то несвязное, при этом держась за сердце и поглядывая на злополучную дверь ванной комнаты.

– Надо же… я угрожаю, а она! Она смеется. Надо же… – в который раз произнесла я, озадаченно качнув головой.

Карканье Касима звучало со мной в унисон откуда-то сбоку, но самого Хранителя я не видела. Только ощущала легкое касание перышек по спине.

С очередным «надо же» передо мной мелькнула зеленая фляга, затем терпкий запах ударил в нос. Я скривилась, точно от нашатыря, и отпрянула, но запах только усилился. Чья-то сильная рука поддержала меня за затылок и заставила выпить горький напиток, приставив горлышко к губам. Варево стекало по горлу, обжигая и бодря. Мозг напрягся, натянулся как струна. Телу стало тепло-тепло. Напряжение и шок сменялись спокойствием и удивительной уверенностью в себе.

– Все, ей хватит.

С этими словами меня отпустили, флягу убрали от губ. Витя встал напротив, обеспокоенно заглядывая в глаза и прижимая этот элексир к широкой груди.

– Что чувствуешь? – спросил он, перехватив мой удивленный взгляд.

– Жизнь. Она больше не убегает.

– Это хорошо, – каркнул Касим и выглянул из-за моего плеча, – все еще хочешь засунуть в нос Кикиморе чеснок?

– Какая гадость, – прошептал Вихрь, накрыв свой нос ладонью.

– Согласен с духом, но дело не в этом. Она же не упырь, Миша. Это как пугать пчел медом, реакция совершенно не та. Тем более святая вода, совсем не по адресу.

Я отмахнулась, спрятав раскрасневшееся лицо. В поле зрения попал диван, на котором как-то странно сидел Марк. Он сгорбился, склонив голову и придерживал одной рукой плечо. Темные волосы свисали на лоб, но даже так, я видела испарины на бледной коже.