Книга Дитя минувшего, страница 63 – Кристина Веда

– Ты знаешь, как опасно так бродить по ночам? – нравоучал Марк, плетясь за ней следом. В прошлый раз он отвел заблудшую душу в защитный круг и охранял её покой, но сегодня душа была непреклонна и жаждала чего-то, что таилось в лесу. – Если с твоей душой что-то случится или ты не успеешь вернуться до рассвета, то не сможешь больше проснуться. Куда же ты тогда идешь? Что-то ищешь?

Миша вдруг остановилась и с упреком посмотрела на Марка. На её бледном, почти прозрачном лице появились мимические морщинки. Коса легла на плечо.

– Что? Не нравится моя компания, так убегай днем. Думаешь я рад, что должен за тобой следить? В который раз.

И тут Миша вытянулась, словно по струнке, посмотрела куда-то за спину Марка. Как лесной зверек, учуявший опасность. Во мраке, посреди деревьев, вдруг блеснул тусклый огонек, а затем разгорелся, словно зазывая. Марк также посмотрел на него, а затем на Мишу и вздрогнул. Душа Миши накрыла его вуалью и прошла сквозь него. Обдала холодом, точно ледяной водой окатила.

– Что ты творишь? – испуганно прошептал Марк и схватился за сердце. Оно забилось сильнее от такого невесомого прикосновения.

Но Миша молчала. Она уже двигалась за огоньком, который также не стоял на месте. Сбоку от него вспыхнул второй, затем третий. Вместе они двигались зигзагообразными движениями, петляя меж деревьев и освещая старую, трухлявую кору.

Стоило Мише приблизиться, как огонек растворялся и появлялся в другом месте. Играл с ней, загоняя и изматывая, пока не вытянул все силы петлявшей за ними души. Так Марк и подошел к застывшей Мише. Он заглянул в её расстроенное и потерянное лицо. Затем посмотрел на огоньки, мелькающие во тьме, точно светлячки. Он слышал про них от старых кошек на питерских улицах.

– Это не упокоенные души?

Миша скорбно повела головой, точно кивнула, а взгляд её всё выискивал свой путеводный огонек, за которым она шла во мрак. Ради которого покинула тело. И Марк понял все без слов, лишь отвернулся, чтобы не наткнуться на свой огонек.

Он вдруг перенесся на год назад и ощутил на себе взгляд родных голубых глаз. Но сердце болезненно дрогнуло, чуть не выпрыгнув из груди. Пришлось сжать ткань футболки у того места, где все сводило от боли. От этих воспоминаний и громкого, разрезающего тишину детской площадки смеха, резало глаза. Аромат улицы после дождя заполнил легкие и теперь их захотелось выплюнуть, лишь бы снять с себя покрывало скорби тех дней.

Хрустнула ветка на дереве. Шершавая кора посыпалась под ладонью Марка, когда он схватился за неё, чтобы удержать равновесие. На этот звук повернулась Миша, бесплотной тенью подплыв к сгорбившемуся Марку. Она стояла так какое-то время, пока их взгляды не встретились. Требовательный, но отстранённый, и омраченный скорбью.

Миша едва качнула на огоньки, расплывавшиеся светлыми пятнами позади, словно те играли в салочки. Но Марк лишь бросил на них беглый взгляд и опустил голову, отказываясь:

– Я не могу. Не могу увидеть в этих огоньках… – он не смог договорить и через минуту лишь выплюнул. – Не одна ты скорбишь.

Прохладный ветер мягко коснулся разгоряченного лица. Кто-то из зверей, а может духов, ощутил голод и выполз за корешками, тихо пожевывая их в стороне. Природа оживала, пока Марк хоронил родного человека в своих воспоминаниях.