Книга О дивный чуждый мир, страница 138 – Анна Ледова

Римми и сама уже махнула рукой, следя только за тем, чтобы контакты не заходили дальше безобидной ругани. Отрабатывая своё (очень щедрое, надо сказать!) жалованье от нейра, Римми взяла на себя приём граждан по самым разным вопросам. Раз уж Александр был занят, а магистрат во главе с мэром Кнокписом явил полную некомпетентность во взаимодействии с чужим миром.

Поэтому, когда в очередной раз раздался стук бронзовых массивных колец, разносясь от входных дверей по всему замку, Римми только мысленно взвыла.

– Кто там опять, Лион? – перехватила она дворецкого в коридоре.

– Это супруга мэра, госпожа маг. Госпожа Кнокпис с подругой, – чуть склонил голову немолодой домоправитель.

– Проводите их в гостиную, – вздохнула Римми.

Снова придётся выслушивать причитания безвкусно одетой и ужасно болтливой дамы. И подруга у неё наверняка такая же.

– Сначала я доложу о визите господину нейру, – не согласился Лион.

– Господин нейр снова пошлёт их ко мне, как это обычно и происходит в последнее время, – поморщилась девушка. – Вы же знаете: от общения с местной знатью нейр Мортестиг восторга не испытывает.

– Прекрасно знаю, госпожа вей Дьечи. Но, боюсь, статус второй гостьи не позволяет вам принимать её первой. Чтобы не вышло оскорбительной ситуации, её должен принять нейр.

– Это что там за статус такой? – недоверчиво спросила Римми. – Как она назвалась?

– Госпожа Кнокпис представила свою подругу как нейрин Курстлебен.

Хорошо, что Лион тут же ушёл докладывать Александру о визитёршах и не видел перекосившегося лица Римми.

Вот только тётушки Амандины здесь не хватало…

Орша

Спустя неделю вынужденной изоляции в Рэтскволле обнаружилось первое разбитое окно. Причём не на линии Интеграции. Залезли в пустующий дом на окраине – и не чужие, а свои. Камеры видеонаблюдения были предусмотрительно разбиты. Скажи кому, что поживился вор только парой килограммов пшёнки, на смех бы такого громилу подняли. Раньше.

Долго же раскачивались, усмехнулся полковник. Незадачливого воришку – заезжего курьера-подростка, которого приютила одна из жительниц – даже не пришлось искать. Уже через полчаса его притащила в сквер возмущённая рогатая дева, что разгуливала по посёлку, как у себя дома. Из её простецкой речи с чудовищным выговором выяснилось, что на ворованные вещи у чувырлы была особая чуйка.

– Я, ить, чай, тож разумение имею! – возмущалась чувырла, тряся гривой и почёсывая сверкающие розовыми стразами рожки. – Чужого-то, стал-быть, мне не нать! Отец Лесной не велит! А та крупица не евоная! Чой, не отличу я, чего ли, когда своё, стал-быть, несут, а когда краденое! А чувырлы завсегда честные дела вели! Рипутацыя!

Не успели подивиться такой способности у лесной девы, как подросток сам во всём признался. И ведь не с голодухи в дом залез, а забавы ради – хотел крупу на что-нибудь этакое оттуда выменять.

Вешку быстро утешили блестящей заколкой для гривы, курьера же в наказание определили мести улицы и сортировать мусор. Проблема мусора была пока некритичная. А вот другие проблемы скоро начнут расти комом. Так что обижать чувырлу никак нельзя.

Полковник многое повидал за свою жизнь. Во всяком поучаствовал. Третью войну ребёнком застал, в Четвёртой сам воевал, Пятую, считай, предотвратил. И давно для себя уяснил – не оружие пугает. Люди.