Книга О дивный чуждый мир, страница 94 – Анна Ледова

– Кирен… – Михель шокированно взглянул на сестру, не веря такому предательству.

– И всё правильно сделала. Вот дети вы и есть… Не бежать надо было с вашей семейной драгоценностью, а по уму на месте всё решать. Прижучить этого вашего Рицторпена…

– У него все судьи в Эбендорфе куплены! – вспылил Михель, прежде чем вспомнил своё намерение не обсуждать с демоном их с Кирен дела. – Нельзя было по-честному и по закону!

– А я разве сказал, что «по уму» – это честно или по закону? – резко оборвал его старик. – Мир другой, а люди, смотрю, всё те же. Ну, где люди, там и несправедливость завсегда будет… А на меня не зыркай так – твоя сестра сама пришла да попросила. Больно мне надо самому под ваши чары соваться… Да магию свою погаси уже, не видишь, что ли, как во всех приборах напряжение скачет, свет мигает? Спалишь мне плиту с чайником, вот за это я тебя точно по головке не поглажу…

Несправедливость… Старик демон будто в саму душу залез. Именно это чувство и душило Михеля последние три недели. С тех пор, как месяц назад узнал о кончине матушки… Спустя два года после её смерти.

…Нейрин Ровена Бэртель, их с Кирен матушка, рано овдовела, Михелю не было и двенадцати. По отцу Михель тосковал, но почти не знал его. Нейр Бэртель месяцами пропадал, командуя войсками на отдалённой и вечно неспокойной северной границе, и с семьёй виделся редко. Да и, как в этой среде было принято, аристократы почти не общались с собственными детьми, пока те не войдут в определённый возраст. Их матушка, женщина слабая и покорная, без твёрдой мужской руки с двумя детьми себя не мыслила, а потому через год снова вышла замуж – за вейста Рицторпена. Проходимца в превосходной степени, как после выяснилось.

В неполные тринадцать лет Михеля по настоянию отчима отправили на шесть лет учиться в императорский кадетский корпус на другом конце страны. Дабы не посрамить память отца-героя – именно под таким предлогом Рицторпен избавился от пасынка, легко убедив супругу в необходимости военного образования для Михеля. Кирен тогда было десять. Общих детей в новом браке не случилось, но Рицторпен ввёл в семью свою дочь от первого брака, ровесницу Кирен.

Матушка пыталась было возразить, что Михелю как потомственному магу потребуется соответствующее образование помимо военного. Но куда там… Рицторпен прочно занял позицию нового главы семейства. Матушка поначалу писала часто, даже Кирен выводила в конце писем смешным круглым почерком пару строчек. Затем её письма стали сопровождаться приписками от Рицторпена, что негоже будущему военному проявлять такую слабость и чувственность, да и в целом писать им так часто… Так Михель понял, что его письма к матушке и сестре читал и отчим. Письма стали редкими, а два года назад и вовсе перестали приходить. Теперь только Рицторпен коротко отписывался, что дома всё в порядке, а на просьбы Михеля выслать денег отвечал, что императорский корпус полностью обеспечивает все потребности кадетов, а деньги в тонком вопросе воспитания характера – лишнее баловство.

Знал бы он, как погано в том корпусе кормили…

Поэтому когда Михель получил письмо от сестры – залитое слезами, с наползающими друг на друга неровными строчками и наполненное ужасающей болью – просто сбежал, не доучившись до выпускных экзаменов всего месяц. Кирен писала страшные вещи. И само это письмо, как понял Михель, до него дошло лишь чудом.