Книга Танцующая среди льдов, страница 121 – Елена Эйхен

Его усмешка была ледяной и пронизанной презрением.

— Ты слишком заносчива и все-таки глупа, — проговорил он с явным раздражением. — Но я дам тебе время подумать — три дня. Если согласишься, тебя ждет то, о чем я говорил. Если откажешься… Ты представляешь для меня серьезную угрозу. И я пока размышляю, как лучше от тебя избавиться. Но хорошего не жди.

Он развернулся и уверенно зашагал к выходу. Эфирид, словно мрачная тень, скользнул следом. В свете факелов его рваные крылья отбрасывали на стены причудливые силуэты, а шуршащий звук их движения напоминал треск тлеющих углей в ночной тишине.

Феликс задержался на мгновение.

— Не упирайся, — произнес он, его голос звучал почти по-дружески, словно он давал последний совет.

Я отвернулась, не желая отвечать.

Он больше ничего не сказал, просто развернулся и ушел, оставив меня одну в холодной, вязкой тишине камеры.

Темноту пронзил визг, и мимо стремительно пронеслась перьелетка. Ее пестрые перья закружились в воздухе, медленно оседая на каменный пол, создавая в пыли узоры. В дальнем углу камеры что-то зашевелилось. Я замерла, наблюдая, как по стенам скользят крошечные цветные тени, двигаясь плавно, будто танцуя в отблесках умирающего света.

Я насторожилась.

Не шевелясь, я напряженно следила за этим странным, неестественным движением, затаив дыхание, почти пугаясь того, что могло скрываться за ним.

Цветные тени скользили по стенам — легкие, призрачные, словно безмолвные создания, увлеченные загадочным танцем. Их движения гипнотизировали. Они не имели звука и четких границ. Крошечные пятна света стекали по холодному камню, переливаясь друг в друга, будто умирая и снова возрождаясь в зыбком полумраке.

Я осторожно огляделась, прислушалась — ничего. Гробовая тишина окутывала подземелье, даже сладковатый шлейф эфирида почти рассеялся. Я уже было решила, что это всего лишь причудливая игра света, но в следующий миг тени дрогнули, начали сжиматься, собираться воедино, обретая очертания…

Сначала это были лишь намеки — смутные, неуловимые, словно кто-то водил кистью по каменным стенам, пытаясь создать призрачное полотно. Тени мерцали, дрожали, рассеивались как дым.

Я зажмурилась, тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, и снова открыла глаза.

Тень продолжала меняться. Сначала размытый силуэт, неясный и зыбкий, затем — знакомый изгиб плеч, контуры лица, смутно различимые в колеблющемся полумраке. Волосы по пояс. Все казалось тревожно знакомым… Я моргнула, надеясь, что это всего лишь игра света, но изображение не исчезло. Наоборот, оно становилось все более реальным, словно кто-то вытягивал его из небытия.

Я не могла поверить. Сердце сжалось.

Передо мной предстал Освальд, застывший где-то между мирами. Не в стекле, не в воде, а в неведомом магическом пространстве, где границы реальности были зыбкими, а время теряло привычный ход.

Он смотрел на меня.

Его рука, наполовину размытая, сливающаяся с окружающей тьмой, вдруг поднялась, потянулась вперед, словно приглашая. Я сделала шаг навстречу, чувствуя, как тревога смешивается со странным, необъяснимым притяжением. Внутренний голос настойчиво твердил остановиться, но я проигнорировала его, осознавая, насколько необдуманно действую. Как только пальцы коснулись его ладони, по спине пробежал холодок. Но что-то удерживало меня рядом — не страх, не боль, а странное, непостижимое оцепенение. Я не смогла отдернуть руку, не смогла сопротивляться.