Книга Танцующая среди льдов, страница 41 – Елена Эйхен

— Ты — ледышка! Я сейчас повыбиваю твои ледяные зубы!

В этот миг я, не думая о последствиях, бросила рюкзак и шагнула к ним. Дэн замешкался и, воспользовавшись моментом, я применила иллюзию отвлечения и оттолкнула его от Освальда. Он пошатнулся, и я, задыхаясь от страха, прикрыла собой Освальда, в странном желании его защитить.

— Не трогай его! — прошипела я.

Наступила тишина. Вдруг Дэн вздрогнул. Его взгляд скользнул на Освальда за моей спиной. Что-то было не так. Я обернулась и увидела: маленькая льдинка на щеке Освальда треснула и растаяла, оставляя за собой каплю воды на коже.

Все замерли.

Никто не двигался. Поняв, что это идеальный момент, чтобы исчезнуть, я схватила рюкзак и рванула к стене, через которую недавно прошел Дэн. Потянув за ледяной рычаг, обернулась — они даже не пытались меня преследовать. Дэн и Освальд стояли, ошеломленно глядя друг на друга, будто забыли про весь остальной мир. Мне же лучше!

Как только щель стала достаточно широкой, я выскользнула наружу и бросилась бежать по коридору. Что там говорил Освальд? Сначала идти, потом снова идти. А еще можно полететь. Вот только беда — летать я не умела. Разве что парить над озером во время подзарядки, но это ведь совсем другое.

Подсветила темный коридор ключом, и его молчаливая пустота будто вздохнула, пробуждаясь от долгого сна. По спине пробежали ледяные мурашки. Шаги эхом отзывались в гулкой тишине, отскакивая от стен, словно мячики. Я крепче прижала к себе рюкзак, будто это могло защитить Ушастика, если что-то произойдет. В этой части академии невозможно было предугадать, что ждет за следующим поворотом.

— Не бойся, Ушастик, — прошептала я, успокаивая скорее себя, чем его, и легонько постучала по рюкзаку.

Я шла и шла, и, казалось, этому пути не было конца. Иногда со стен осыпалась земля, и все больше возникало ощущение, что я нахожусь не в академии, а в бесконечном тоннеле внутри горы. Пол под ногами был покрыт мозаикой трещин, которые поблескивали холодным голубым светом. Лед под ботинками хрустел. Он покрывал все поверхности — взбирался на стены, расползался по полу, свисал с потолка тонкими сосульками, сплетался в паутину по углам. Хрупкие кристаллы искрились в тусклом свете, и я не могла отделаться от мысли, что, если не выберусь отсюда вовремя, превращусь в ледяную фигуру.

Мороз заползал под одежду, забирался в нос, заставляя вздрагивать от холода. Вдруг я не удержалась и чихнула. Сверху сразу что-то зашуршало, как будто шелест старых пергаментов. Я замерла и подняла глаза. Летучие мыши! Они свисали с потолка, полузамерзшие, покрытые инеем. Их крылья, рваные и заиндевевшие, едва шевелились, издавая сухой треск. А глаза… Они горели ледяным огнем, словно свечи на ночных могилах. По спине пробежал холодок. Я поежилась, стараясь не смотреть наверх, но взгляд будто притягивали эти полумертвые, жуткие создания.

За следующим поворотом вдоль стен выстроились статуи — мрачные, промерзшие каменные фигуры с лицами, искаженными ужасом и мукой. Каждая их застывшая черта взывала о помощи и вопила о страданиях и страхе. Кто они? Как оказались здесь? Сколько простояли в этой ледяной тюрьме?

Из пустых глазниц статуй текли черные слезы. Струи скользили по застывшим лицам, но исчезали, не достигая пола, будто растворяясь в воздухе.