Книга За туманными вратами, страница 111 – Елена Эйхен

– Мама умерла при родах. Я о ней совсем ничего не знаю.

Наверное, поэтому отец так к нему относился, но об этом я спрашивать не стала, посчитав тему опасной.

– И часто тебя наказывали?

– Ты настроена узнать обо мне все?

– Конечно! Почему ты удивляешься? – я снова выпрямилась, но Вир мгновенно притянул меня обратно.

– Потому что в моей жизни нет ничего интересного. Странно, что ты спрашиваешь.

– Для меня интересно все.

Вир молчал. Он позволил мне отстраниться и опустил глаза, а потом вдруг подскочил.

– Перестань меня пытать, – процедил он сквозь зубы.

Я опешила. Почему его настроение изменилось так быстро? Откуда взялась эта странная реакция? Он встал у края террасы и смотрел вдаль, а мне вдруг сделалось так обидно, что я сама себе удивилась и отошла к противоположному краю.

Я вглядывалась в темноту, как вдруг глаза уловили какое-то движение, и я сосредоточилась. Казалось, к нам летела птица, и я подумала, что, возможно, это Пакши, но вскоре поняла, что это не так. Огромные крылья, подобно веслам, гребли по воздуху прямо на меня. Я замерла.

Между нами оставалось каких-то метров двадцать, когда Вир схватил меня сзади и рванул на себя. Место, где я только что стояла, тут же накрыла серебристая сеть. Не теряя времени, Вир схватил меня за руку и не раздумывая побежал. Через несколько секунд мы оказались внутри пещеры. Вир обнял меня, прижимая к стене, зажал мне рот рукой.

Со всех сторон нас окружила непроглядная тьма. Позже я узнала, что при приближении птицы Ял светлячки отступают на безопасное расстояние, возвращаясь только тогда, когда все закончится. Ял была известна своей способностью безошибочно вылавливать добычу. Ее перья чувствовали тепло, и светлячки, излучающие его, могли случайно оказаться в серебряной сети вместе с настоящей целью. Ял – профессиональный похититель, и она мастер своего дела.

– Чего хотело это чудовище? – шепнула я Виру на ухо, когда он убрал ладонь с моего рта.

– Это послание, – ответил он, и едва слышно добавил: – Для меня. Прости. – Прошептал он мне в губы, но я не знала, за что: то ли за недавний взрыв, то ли за то, что на меня напала птица. – Пожалуйста, прости.

Я обняла его в ответ. Провела ладонью по щеке и, прежде чем он успел отстраниться, возле шрама нащупала слезу.

Наступила одна из тех ночей, что я проводила на вуали. Это означало, что спать придется отдельно, а с каждым днем, проведенным с Виром, я все больше ощущала досаду от разлуки. Ночь без него казалась лишенной красок. Вир тоже неохотно меня отпускал и долго наблюдал, как я засыпаю. Но в этот раз вуаль казалась совершенно неуютной и даже отталкивающей. Моя душа протестовала, словно крича: «Не надо! Не надо!».

Я выпила молоко и устроилась поудобней, пытаясь успокоиться. Лежа на боку, Вир смотрел на меня со смесью нежности и боли. Сердце сжалось так, словно что-то должно было произойти – такое, после чего все изменится. Я закрыла глаза, стараясь об этом не думать.

***

В штольне загорается свет, и я вздрагиваю. Бросаюсь к стене. Увидев кучу бревен, прячусь.

Тишину разрывает металлический стук.

– Не высовывайся! – говорю себе, но все же приподнимаюсь и смотрю.

Из темноты показывается тележка, которую везут двое рабочих. Сердце бьется как барабан. Я прячу голову. Совсем рядом раздается грохот, и я хватаюсь за торчащее бревно, чтобы удержать равновесие. Отдышавшись, осторожно выглядываю – тележка опрокинулась, и деревянные ящики рассыпались по земле, а их странное содержимое осталось внутри, словно примагниченное. Рабочие собирают потерянное и продолжают путь.