Книга Тот, кто тебя убьет. Книга 2, страница 83 – Пальмира Керлис

Велизар облокотился о заграждение, я встала рядом, косясь вопросительно. Это и есть найденное мне занятие?..

– Следи отсюда, – велел он, – обзор лучше, чем из дальнего угла третьего этажа.

Осведомлен о том, как я коротаю время! Туда бы, скорее всего, сама и отправилась.

– Раздельно у них получалось неплохо, – отметила я, наблюдая очередные распадающиеся узоры, и решилась спросить: – Против чего эти чары?

– Против того, что нематериально.

– От нечестивых духов? Наподобие той сущности, которая на меня напала?

– Помогущественнее. Разновидностей полно.

– Зачем призывать такое, что потом хрен уничтожишь?

– Ты же только что сказала: получалось неплохо. – Велизар посмотрел на меня сверху вниз. – Совмещать плетения необязательно, это для усложнения тренировки. Но верно: не стоит выпускать то, чему не можешь противостоять.

Развить тему не довелось, на террасе появился тощий как жердь немолодой маг с кипой листов в трясущихся руках. Тяжело ему таскать эдакую тяжесть! Едвин, если мне не изменяет память. Редкий носитель тройного светлого дара: боевого, целительского и заклинательского, – не наделенный при этом выдающейся силой. Он был нелюдим, предпочитал практике теорию, витиевато выражался, постоянно щурился и хмурился. Из тех, чья гениальность на лбу написана, ибо складка меж бровей слишком глубокая.

Едвин подошел к нам, едва не выронив его ношу, и я успела краем глаза разглядеть на мелко исписанных листах ряды магических формул. Настолько заумных, что от попытки в них вникнуть заскрежетали извилины. Он подхватил выпадающие листы и, обняв всю стопку, доложил Велизару:

– Я просчитал варианты.

– Слушаю, – обозначил тот, что допустимо говорить при мне.

Считаюсь за свою? Или за ту, кто все равно ничего не поймет?

– Плетения по этой вашей схеме отработают с нужным результатом. – Едвин выборочно протянул ему десяток листов. – Всего за пять минут.

– Долго, – покачал головой Велизар, внимательно изучая расчеты. – Надо за три.

– Можно уложиться, если использовать блоки с максимальной емкостью заряда. – Новые листы прилагались. – И сокращать длительность сотворения заклинания. Множественным наложением узоров, без права на малейшую неточность.

Велизар невозмутимо пожал плечами, будто неточности и не допускались.

– Сложно, – посетовал вместо него Едвин, складывая листы обратно в стопку. – Я еще перепроверю и занесу вечером итоговый вариант.

Удостоившись благодарного кивка, он ушел. М-да, в отличие от меня, Велизар не томится в ожидании открытия границ. Куча замыслов и дел! На языке вертелось столько вопросов, что все не задашь, да и акт невиданной щедрости в виде раздачи ответов мог закончиться в любой момент. Отчаянно выбирая и стараясь не прогадать, я неожиданно для себя спросила:

– Смила была переходящей?

– Конечно, да, – улыбнулся он так широко, что его лицо обрело незнакомое мне выражение. Не то чтобы дружелюбное, но… – Ей, единственной из вас, удалось невозможное.

От увиденного и услышанного я растерялась.

– Не такое уж невозможное, раз удалось, – возразила я, пытаясь сообразить, о чем идет речь. – Она стала родоначальницей правящей династии.

– Именно.

Кажется, из всех известных мне переходящих лишь у нее были дети. То есть ребенок – один. А в добытом Радой заключении жреца-артефактора упоминались трудности Смилы с зачатием.