Книга Интеграция, страница 89 – Анна Ледова

Всё такое родное… В этом доме она родилась и выросла. А когда из него пришлось съехать, ещё год прибегала сюда, на Хельдзааг, и ревниво высматривала: не заехали ли новые хозяева? Не спит ли в её комнате чужая девочка? Уж девчонку-то она запросто отлупит, чтоб неповадно было!

Но дом, к счастью, так и простоял нетронутый. То ли банк, которому он отошёл за долги, забыл его на аукцион выставить, то ли желающих не нашлось. И то сказать – кто захочет жить в доме, где родилось и умерло не одно поколение вей Дьечи, потомственных магов? В таких домах сила рода пропитывает сами стены, а порой даже воплощается в духе-хранителе. В настоящем защитнике семейства, не то что эти бесполезныеголограммы, как у Кэла и Анники. Вред он, конечно, причинить не может, но жизнь чужаку, вздумавшему здесь поселиться, попортит основательно. Будут лопаться трубы, камин откажется разгораться. Окна сами по себе начнут хлопать в безветренную погоду, а двери либо пропадать, либо оказываться запертыми, причём ни один ключ к ним больше не подойдёт. Так что дураков жить в чужих родовых домах нет.

Собственная детская комната показалась такой маленькой… Да ещё эти глупые старые куклы. И детские альбомы Римми. И кукольный сервиз. И облезлая плюшевая мангаста всё с тем же одним глазом-пуговицей – вторую Римми оторвала, когда нечем было запулить в соседнего мальчишку на улице… Вот при виде пуговицы и накрыло. Римми окончательно захлестнули эмоции и она бросилась на узкую кроватку, всхлипывая. Как же она скучала по родному дому!

И как же хорошо и беззаботно здесь когда-то жилось… Это с внезапным переездом в домишко на окраине Эбендорфа пришлось резко повзрослеть. Научиться готовить, ибо прислуги больше не было. Стирать. Продавать тайком папины артефакты – он постоянно что-то изобретал походя в своей лаборатории. А Римми тогда и пятнадцати не было. Потом три года отбиваться от «заботы» тётушки. И поступить назло ей в университет, чтобы поумерила свои матримониальные планы на племянницу.

М-да, глупо получилось. Выпрыгнула из высокого мобиля, едва въехали в столицу, не дослушав нейра. Долго ломилась в запертый домишко, пока соседка-пекарша не сказала, что господин вей Дьечи уже два с лишним месяца как съехал. У Римми тогда сердце оборвалось. Она же посылала ему деньги! Неужели и отсюда уже попросили?! И куда съехал?.. «Так ведь в прежний ваш дом вернулся, в родовое гнездо, – охотно сказала соседка. – А чего ж не вернуться, коли денежки вновь водятся?»

А Мортестиг, получается, провернул всё это ещё до побега Римми в Рэтскволл. И ведь опять нашёл такие слова, что стало стыдно за свои претензии к нему. Ну да, гордость-то только у неё. А долги всё же папенькины, и до уязвлённой гордости дочери ему дела нет. Он даже не заметил, что её полгода дома не было! Рассеянно чмокнул в лобик, велел пока поиграть у себя в комнате и снова уткнулся в расчёты. Да и к чёрту! Главное, что папенька здоров, сыт и чисто одет – уж за этим нанятая тем же Мортестигом суровая служанка теперь внимательно следила. И самой Римми больше не нужно постоянно переживать, что господин Гений вей Дьечи вновь забудет поесть или заплатить банку… А деньги Мортестигу она, конечно, вернёт! Ну, когда заработает.

И вообще, надо бы поблагодарить нейра. Римми пару часов подбирала подходящие слова – такие, чтобы и себя не унизить, и выразить признательность, но…