Книга Принцесса крови, страница 105 – Сара Хоули

— Откуда ты знаешь, что говорили в тронном зале? — спросила я. — К тому моменту солдаты Иллюзий либо были мертвы, либо ушли.

— Один труп оказался не совсем трупом, — пожала она плечами. — Впрочем, исход я бы и так угадала. Вакантный трон надо занимать быстро, а Гектор никогда не позволит Друстану единолично ухватить шанс. Если они друг против друга, Свет со мной, а Земля нейтральна — каждому из них требуется подтверждение, что их поддержит последний дом.

Может, удастся вытянуть важную информацию — или хотя бы посеять сомнения, полезные нашему лагерю.

— Дом Света точно с тобой? Не выглядит уж очень надёжно.

— Достаточно. Скоро — весь. — Она посмотрела на меня сочувственно. — Надеюсь, ты не успела привязаться к Гвенейре. Идеалистам в этом доме редко везёт.

Я едва знала Гвенейру, но к самой идее её — против кого-нибудь вроде Торина — успела привязаться.

— Значит, ты и сама не идеалистка?

— Ещё какая, — сказала она, уводя меня дальше по склону. — В той мере, в какой каждый, кто верит, что будущее может быть лучше прошлого, — идеалист. У Мистея снова будет вечная весна. — Она взмахнула рукой, и цветы в ближайшем ящике-клумбе вспорхнули самоцветными птицами. Со стороны гостей послышались одобрительные возгласы, которые быстро сменились восторженными вздохами — цветочная композиция на их столе превратилась в груду драгоценностей. — Для вас, — крикнула Имоджен. — Всё, чего пожелаете, — позвольте мне сделать это вашим.

Когда мы прошли мимо, я оглянулась. Ящик-клумба был цел, птиц и след простыл. А вот драгоценности остались. Значит, изначально их лишь прятала магия.

На следующем столе она повторила фокус. Куда бы мы ни подходили, состояние вдруг прорастало из воздуха и тотчас исчезало в жадных ладонях.

— Полагаешься на подкуп, — осудила я.

Она рассмеялась:

— Вот она — твоя человеческая нотка. Да, полагаюсь, потому что фейри больше всего на свете любят изобилие. Когда я стану королевой, мы будем петь, танцевать и пировать тысячу лет. Мы вспомним, какими были.

Я вспомнила легенды — как фейри манили людских музыкантов обещаниями золота и славы и заставляли играть одну-единственную ночь, тянувшуюся целый век. Ложь, перемешанная с истиной: фейри и правда любят плясать, но и этот сумеречный край живёт по ритмам солнца.

— Но ради этого ты готова убивать.

— Да. Потому что фейри любят и это.

Та прямота, с которой она это сказала, была пугающей.

— И это ты называешь идеализмом?

— Не путай, — одарила она меня выговором, будто это я неразумная. — Лично мне убийство не по сердцу, как было по сердцу Осрику. Большинство фейри скажут то же. Но это круг, в котором мы снова и снова оказываемся. Если бы нам это не нравилось — с чего бы нам всё время к этому возвращаться? — Она пожала плечами и ослепительно улыбнулась. — Я и правда надеюсь обойтись без лишней крови. Но так же, как ты хотела, чтобы Торин с Ровеной знали, на что ты способна, — я хочу, чтобы ты знала, на что способна я.

Это была угроза? Или честное признание от той, кто пытается склонить меня на свою сторону? И то и другое сразу?

Мы проходили мимо секции Огня. Я смотрела строго перед собой, пока на столах загорались новые богатства. Я почти физически чувствовала, как Друстан прожигает во мне метафорические дыры взглядом, пока Имоджен продолжала своё очередное массовое действо «щедрости», не выпуская мой локоть из-под своей руки.