Книга Принцесса крови, страница 119 – Сара Хоули

Уна прикрыла улыбку ладонью:

— Тебе стоит ему это сказать.

— Уверена, он уже знает. — Я проводила взглядом Рианнон и Лару: те у чайного столика начали разговор с полной леди Пустоты. — Друстан и Гвенейра приглашены?

— Да, — подтвердил Гектор. — Но, возможно, в их приглашениях была небольшая ошибка со временем начала.

Я прикусила щёку изнутри: Гектор начал свою политику заранее.

— Друстану это не понравится.

— Друстан не диктует ни мой график, ни круг общения. Кстати, — он потянулся к свёртку, спрятанному в поясе-сумке, — у меня кое-что для тебя.

Я взяла его, рассматривая чёрную восковую печать:

— Ещё один «пункт программы»? — Как и Друстан, он присылал мне уже несколько — каракули обещаний обо всём на свете: от охраны границ до более крепкой системы судов; и сегодня я получила письма от обоих.

— Детали того, как я вижу отношения с Эльсмирой после войны. Мы были в изоляции так долго, что едва понимаем, что творится в большом мире. Перед возвращением к видимости нам нужен сильный союзник.

Я и сама не имела ни малейшего понятия, что делается в «большом мире». В школе почти ничему не учили — кроме истории Энтерры да чуть-чуть о соседях. И это только человеческий мир; о фейрийской политике я не знала ничего. Я сунула свиток в карман юбки:

— Прочту.

— Как тебе остальные, что я присылал? — спросил он, внимательно за мной наблюдая.

Я помедлила:

— Звучат… прилично.

— «Прилично», — эхом повторил он, и привычная складка меж бровей стала глубже.

— Даже хорошо. — Как и Друстан, Гектор говорил не только о торговле и войне — он обещал перемены в практике подменышей и защиту слуг и людей. Удивительно много пунктов у них совпадало — при том, как они друг друга ненавидят.

— Но? — поддел он.

По коже пробежали нервные мурашки:

— Но я тебя не знаю. И… — Я запнулась.

Гектор ждал.

Каллен наверняка уже поговорил с ним. Как лучше это поднять?

— Я слышала слух, — выбрала я формулировку.

Лицо Гектора резанула жестокая тень; он отвернулся:

— Мне уже сказали.

Я сглотнула, тревога усилилась:

— Каллен говорит, что это не правда. — И я верила его слову больше, чем большинству, но…

— «Но?» — спокойно подсказал Гектор, будто прочёл мои мысли.

Я глубоко вдохнула, расправила плечи:

— Мне нужно услышать, что случилось, от тебя.

Друстан был расплывчат насчёт деталей, но Мистей полон тварей — я дорисовала пробелы сама. Ему нравятся те, кто слабее… и беззащитнее.

В Мистее грань между вымыслом и правдой размыта, но есть принципы, по которым я не согнусь. Если Гектор — хищник, как намекал Друстан, — если он хотя бы рядом с этим, — королём я выберу Друстана. А если Каллен солгал ради Гектора, прикрыл преступление, о котором знал, — с ним тоже покончено.

Тишина стала тяжёлой. Уна смотрела на Гектора — но выражения её я не разобрала.

— Ты просишь меня вырезать себе сердце, — тихо и свирепо сказал Гектор. Развернулся и ушёл.

Уна проводила брата взглядом, меж бровей залегла складка; потом резко перевела глаза на меня. Вид у неё был недружелюбный.

— Сядь со мной, Принцесса Кенна.

Я кивнула, иглы тревоги шевельнулись под кожей, и последовала за ней к двум креслам в углу.

Она не тратила время на любезности:

— Ты многого от него хочешь.

— Он хочет быть королём. Меньшего я не попрошу.

Её пальцы постучали по коленям. Тёмно-карие глаза впились в меня так, будто она пыталась заглянуть под кожу. Та самая сдержанная ярость, что делала её свирепым соперником на испытаниях, никуда не делась, и мне стоило усилий не ёрзать под этим взглядом.