Книга Принцесса крови, страница 179 – Сара Хоули

Эхо вернулось, будто я крикнула в усыпальнице. Я почти видела невидимых слуг, когда-то сновавших здесь с мешками, моловших зерно в муку и носивших припасы на кухни.

Я прошла дальше — вдоль ряда кладовых. В конце — тяжёлая дверь с серебряной волчьей пастью на перемычке. Щель распахнута, петли скрипят — за ними грязная винтовая лестница. Следы вели вниз.

— Аня? — снова позвала я, спускаясь на этот призрачный след. Пахло затхлой тленью — и ещё чем-то, въедливым, тревожным.

Лестница вывела к двери. Я шагнула — и оказалась в огромной, сводчатой зале. Но эта была не пустой.

Здесь лежали кучи костей.

Я уставилась на белёсые холмы, горло перехватило. Некоторые громоздились почти до потолка; их складывали небрежно, но в хаосе угадывался свой порядок: бедренные, наброшенные поверх, руки, разбросанные как попало, и общий осед — тяжелая ладонь времени давила их вниз. Сначала тела бросали друг на друга, пока кучи не подросли, а потом просто сбрасывали сверху — теми, кто умеет летать.

Я потянулась к магии Крови — но кости отзывались ничем. Лишь глухим эхом ушедшего.

Их были не сотни. Тысячи. А по каменному полу между кучами тянулись узкие рукава крови, тихо шептавшиеся со струйками.

Аня стояла перед одним из белых курганов, чёрный силуэт на фоне известковой белизны.

— Аня, — сказала я уже тише.

Она вздрогнула, обернулась:

— Кенна? Что ты здесь делаешь?

Голос охрип, но звучала она внятно. Тусклый свет факелов подчеркивал острые впадины щёк; шрам на лице напомнил свернувшуюся змею.

Меня знобило. Я хотела выбраться отсюда — сейчас же. Из этого склепа. И увести её.

— Я тебя искала.

Аня задрала голову, глядя на вершину костяной пирамиды:

— Я нашла это место через пару дней после приезда, — произнесла она. — Иногда прихожу сюда после кошмаров. Это они все, да? Все, кого убил Осрик?

— Похоже на то, — выдавила я. Их кровь без конца бежала по стенам — жидкая и беспокойная, благодаря магии дома, — а кости всё это время лежали здесь. — Солдаты стаскивали их вниз, прежде чем запечатать дом.

— У двери есть надпись.

Я обернулась: на камне было процарапано всего два слова: «Мне жаль».

Кожу обдало морозом. Кто это нацарапал? Солдат, которому было не по себе от собственного участия в резне?

Когда я снова посмотрела на Аню, она держала в руках череп. Я поспешила к ней, желая вырвать его.

— Аня, положи.

Она не сводила глаз, грудь вздымалась ровно и медленно.

— Этот умер от удара в голову, — сказала она неожиданно спокойным за последние дни голосом. Повернула, показывая рваную дыру. — Видишь?

Аня должна была сидеть на тёплой кухне, лежать в полях с цветами, а не стоять в пыльной гробнице. — Пойдём наверх.

— У других — рубленые, — продолжала она, будто не слыша. — Интересно, их добивали солдаты или он заставил их резать друг друга. Интересно, что он им показал.

Я об этом не думала. Но она права: Осрик наслаждался бы именно такой жестокостью.

Меня затошнило от холода изнутри. Я знала про масштаб бойни — но видеть эти горы рядом, отмеченные зарубками и переломами, было хуже любого воображения.

Аня дрожаще выдохнула, закрыла глаза:

— Как он вошёл в дом? Мне нужны детали.

— Его больше нет, Аня. Это не повторится.

— Он не ушёл, — оскалилась она. Переложила череп в одну ладонь и двумя пальцами коснулась собственного лба. — Мне надо знать, как он вошёл.