Книга Принцесса крови, страница 61 – Сара Хоули

— Потому что мы оплакивали Селвина, — прошептала я. — Потому что ты убил его.

— Это не я его убил. Это Осрик.

Из груди вырвался рваный звук.

— Нет. Это сделал ты. Он нарушил нейтралитет ради тебя, дал тебе солдат, а ты в обмен выдал его Осрику. Ты сам толкнул его в пламя магии.

Друстан метнул в меня гневный взгляд, но всё же вёл танец уверенно, плавно, и это бесило меня ещё больше.

— Ты знаешь, почему я так поступил, Кенна. Не притворяйся, будто не понимаешь.

Я прикусила губу так, что почти почувствовала вкус крови.

— Это не делает поступок правильным.

— Возможно. Но и неправильным — тоже. Я сделал выбор, который спас больше всего жизней.

— Ты сделал выбор, чтобы спасти себя.

— Две вещи могут быть верны одновременно. — Воздух вокруг него задрожал, и одна из кос, стягивавших волосы, вспыхнула огнём. — Но признай, почему ты на самом деле злишься. Не только из-за того, что случилось с Селвином. А потому что, по твоей же логике, его кровь и на твоих руках.

Слова ударили, как пощёчина. Я застыла, и его движение приблизило его так близко, что наши тела почти соприкоснулись. Он не отстранился.

— Будь ты проклят, — тихо прошептала я, чувствуя жгучие слёзы. Потому что он был прав.

— Я и так уже проклят, Кенна. Как бы ни считали это люди, мои грехи давно перевалили через черту прощения. — Он покачал головой. — Но это Мистей, а не твоя бедненькая деревенька. Здесь всё не так просто. Ничто не бывает простым.

Пары кружились вокруг нас. Мы стояли, как остров среди моря, застывшие в тяге и отталкивании этой общей муки. Принятые решения и выброшенная любовь, его жажда власти и мои разбитые иллюзии. Мы оба шли сюда по чужим трупам.

Я не могла простить его… потому что не могла простить себя.

— Нельзя принадлежать сразу двум мирам, — сказал он, поднимая руку и обнимая ладонью мою щёку. — Если будешь цепляться за оба, разорвёт пополам.

Я на миг закрыла глаза. Как же мерзко, что именно так — на равных, на людях — он наконец коснулся меня. Снаружи всё выглядело как в сказке, какие рассказывала мне мама: смертная, ставшая принцессой фейри, пришла на бал и танцует в объятиях своего принца.

Только сказки не говорили, сколько должно умереть, чтобы такое стало возможным.

— А если я никогда тебя не прощу? — спросила я, давя ком в горле.

Он пожал плечами, устало глядя на меня:

— Тогда и не прощай. Но принимай решения по причинам повесомее, чем желание мне насолить.

Слова впились в сердце колючкой.

— Нам нужно найти способ работать вместе, — продолжил он. — Даже если ты меня ненавидишь. Даже если нам обоим будет больно. У принцессы нет роскоши выбирать исходя из личных чувств.

Над нами струнные выводили тоскливую мелодию. Благородные фейри кружились, обнимая друг друга в безукоризненном ритме. Мой любовник смотрел на меня, и в его глазах дрожал отсвет белтейнского костра.

Он и прав, и неправ обо мне. Прав в своей неправоте, или неправ в своей правоте. Может быть, в этом и был его смысл — что простых ответов не существует. Люди могут позволить себе мыслить чёрно-белыми категориями, но фейри живут в серой зоне.

Его ладонь сползла с моей щеки на плечо — словно он не хотел переставать касаться меня.

Я сбросила его руку.

— Я буду работать с тобой в рамках союза, — сказала я. — Но не обещаю, что мы будем сходиться во всём, и не гарантирую тебе своей поддержки. Обещаю лишь одно: ни одно моё решение не будет приниматься из-за… нашей личной истории.