Книга Слуга Земли, страница 2 – Сара Хоули

Хижина была темной, но я знала расположение вещей наизусть. Обойдя небольшой стол и два стула, которые служили гостиной зоной, я направилась к полкам деревянного стола.

Пучки трав свисали над головой, рядом с несколькими увядшими луковицами. Аня недавно дала мне немного сыра, когда мы гуляли вместе, так что я отрезала кусочек и сунула его в рот, прежде чем взять плащ и выйти на улицу.

Дождь, к счастью, прекратился, но мшистая земля была скользкой и покрытой ночной изморозью. Скоро выпадет снег, но сейчас был только первый месяц зимы, со сверкающими утрами и редкими ледяными дождями. Обогнув угол хижины, я почувствовала, как ветер дергает за мою растрепанную косичку, пытаясь выбить коричневые кудри из прически.

На востоке небо становилось фиолетовым, чернота ночи отступала. Деревянные и каменные строения с соломенными крышами Тамблдауна стояли на фоне светлеющего неба, напоминая кривые зубы. Из труб начал подниматься дым, город просыпался.

Но город не был моей целью. Мои утренние ритуалы принадлежали болоту.

Энтерра была изогнута, как песочные часы с длинной и широкой нижней частью, а болота опоясывали страну, как ремень на талии, с Тамблдауном в роли пряжки. К северу от моей хижины кустарниковая местность сливалась с обширной, стеклянной водной равниной, усеянной низкими холмами из земли и растительности. Густой туман покрывал — это место, скрывая дальнюю сторону, где земля становилась территорией фейри. Десятки блуждающих огоньков дрейфовали в тумане, исчезая по мере приближения рассвета.

Я наблюдала, как огоньки гаснут один за другим, и знакомая грусть поселилась рядом с тревогой. Утром в день солнцестояния мне особенно остро чувствовалось присутствие матери. Ее вера в то, что она может стать одной из избранных фейри, никогда не угасала. Говорили, что фейри раньше переходили через болото, чтобы торговать с людьми, искать развлечения или приносить благословения, а иногда похищали тех, кто им нравился. Но теперь единственными признаками их существования были эти призрачные огоньки, дрейфующие по ночным болотам.

Любовь к фейри не принесла моей матери радости. И все же, когда она умерла восемнадцать месяцев назад, в лихорадке и мучениях, ее последние слова были обращены к ним:

— Может, теперь они спасут меня.

Но они, конечно, не спасли.

Я наполнила легкие ледяным предрассветным воздухом, заставляя горечь подождать еще несколько часов. Утро было прекрасным, и впереди ждали сокровища. Когда на восточном небе появилась розовая полоска, последний золотистый огонек исчез, и я достала свою сеть из дупла старого бревна, направляясь на болото.

Большинство людей боялось сюда заходить. Легко было потеряться и утонуть; земля между водоемами обманчива, и чаще всего то, что выглядит как твердая поверхность, оказывалось ямой с грязью, готовой засосать неосторожного путника. Ходили легенды о водяных драконах и других тварях, скрывающихся в болотах и влажных местах мира, которые жаждали разорвать тех, кто совершал неверный шаг.

Но я провела всю жизнь на краю болота и никогда не оступалась — да и ни разу не видела следов драконов под водой. Для меня это место всегда было убежищем, где я могла остаться одна и почувствовать свободу.

Я шла по знакомым извилистым тропам, пока растянувшийся водоем не преградил мне путь. Тогда я уселась на кочку бледной зимней травы, мои ноги оказались всего в нескольких дюймах от клеверного пятна, скрывающего край лужи, и погрузила сеть в воду.