Книга Необузданные Желания, страница 69 – Джей Ти Джессинжер

— Кто ждет меня по ту сторону моста, Деклан?

Он курит. Откидывает голову назад и выпускает в воздух идеальные кольца дыма. Его молчание приводит меня в бешенство.

— Отвечай мне, черт возьми.

Словно по сигналу, водительская дверь другой машины открывается. Кто-то выходит из машины и прикрывает глаза рукой, заслоняясь от света фар внедорожника, и я во второй раз за пять минут знакомлюсь с навыком, о котором и не подозревала: определять людей исключительно по их силуэту.

— Ставрос? — шепчу я в ужасе. Поворачиваюсь к Деклану и требую от него объяснений, — ты позвонил Ставросу, чтобы он забрал меня? Разве он не твой враг?

Глядя на меня своими непроницаемыми глазами, Деклан говорит:

— В последнее время это слово приобрело для меня новое гибкое значение. И кто лучше, чем отец твоего ребенка, спасет тебя от кошмара, в котором ты живешь?

Отец твоего ребенка.

О мой бог. Он покинул больницу, не поговорив с врачом о результатах других моих анализов. Он не знает об ДИА.

Не знает, что я не беременна.

Не могу вспомнить, когда в последний раз так злилась. Честно говоря, думаю, что никогда так не злилась.

Я делаю шаг к нему, дрожа всем телом.

— Ты высокомерный идиота кусок. Ты думаешь, знаешь, что лучше для всех, но ты даже не знаешь, что лучше для тебя самого.

Деклан хмуро смотрит на меня. Угрюмо.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что ты настолько уверен в собственной непогрешимости, что слеп. Но вот с чем я тебя оставлю. Я не спала со Ставросом с начала января. Сейчас почти март. Что заставит тебя обдумать, что в промежутке у меня не было никого другого?

Он стоит так неподвижно, что даже не дышит, и приоткрывает губы. Он смотрит на меня, на его лице отражается шок.

Я тихо говорю:

— Возможно, ты захочешь подтвердить личность отца ребенка в следующий раз, когда решишь поиграть в сваху, гангстер. Увидимся.

Я поворачиваюсь и убегаю так быстро, как только могу, говоря себе, приближаясь к тому месту, где меня ждет Ставрос, что слезы в моих глазах и боль в груди имеют прямое отношение к ошеломляющему облегчению и совсем не имеют отношения к мужчине, которого я оставляю позади себя.

По дороге к терминалу для частных самолетов в аэропорту Ставрос молчит, но держит меня за руку. Я позволила ему. Думаю, это потому, что как только гнев улетучился, я оцепенела.

Оцепенение лучше, чем злость. Оцепенение не требует ответов. Оцепенение — это долгожданное облегчение от слишком большого количества сильных эмоций.

Оцепенение — мой новый лучший друг.

Как только мы оказываемся в его самолете и за нами опускается трап, Ставрос поворачивается и заключает меня в сокрушительные медвежьи объятия. Он шепчет ласковое имя, которое раньше приводило меня в бешенство: мамочка. Затем он опускается на колени и зарывается лицом между моих бедер.

Это не связано с сексом. Он просто прячется.

Глядя сверху-вниз на его темноволосую голову, я тихо спрашиваю:

— Что ты ему пообещал?

— Ничего.

Ставрос не поднимает глаз, когда говорит. Вот откуда я знаю, что он лжет.

Я запускаю руку в его волосы и тяну. Наконец, он поднимает на меня взгляд, прикусывая губу. Его руки крепче обхватывают мои бедра сзади. На вид ему около десяти лет.

— Что бы это ни было, Кейдж узнает. А как только это произойдет, он убьет тебя.

— Мне все равно. Я спас тебя. Это все, что имеет для меня значение. Что ты в безопасности.