Книга Дикие сердца, страница 105 – Джей Ти Джессинжер

— Это моя жизнь. Я такая, какая я есть. Не придумывай красивую ложь, чтобы сказать самой себе. Чтобы тебе стало легче от того, что ты трахнулась с убийцей.

— Я прямо сечас тебя ненавижу.

— Ты должна ненавидеть меня. Я нехороший. Я никогда не буду хорошим. Я однажды сказал тебе, что я худший человек, которого ты когда-либо встречала, и это была правда, малютка. Нравится тебе это или нет, но это была правда.

Он отпускает меня, встает с кровати и голышом направляется к шкафу. Он исчезает, затем быстро появляясь полностью одетым. В одной руке он держит черную сумку, а в другой — свое пальто.

Не сказав больше ни слова и не взглянув в мою сторону, он ушел.

34

Кейдж

Лежащий на больничной койке, с трубками, торчащими возле носа, с руками обмотанными бинтами, также как и почти вся видимая кожа, включая лицо, чувак выглядит дерьмово.

Я должен был увидеть это своими глазами. Не могу поверить, что этот упрямый маленький ублюдок все еще жив.

— Привет, Диего.

Он смотрит на меня. Его темные глаза на удивление сосредоточены.

Из того, что я слышал, у него практически умер мозг.

Я полагаю, что если тебе на голову упадет горящая деревянная балка, это произойдет с тобой.

Я сажусь рядом с его кроватью и кладу пистолет на тумбочку. Если не считать механического писка кардиомонитора, в комнате тихо. Тихо и темно. Сейчас работают медсестры ночной смены. Как и его телохранители ночной смены, находящиеся за дверью.

Диего молча наблюдал за мной, когда я выпрыгнул из вентиляционного отверстия в потолке после того, как снял решетку. Хотя выражение его лица скрыто бинтами, он, кажется, не удивлен, увидев меня. Он не пошевелил ни единым мускулом и не издал ни звука.

Не похоже, что он может.

Понизив голос, я говорю: — Я слышал, ты ничего не помнишь. Даже своего имени. Это правда?

Ответа нет. Неудивительно.

— Если тебе от этого станет легче, то я этому не рад. Я делаю жест, указывающий на его полную ублюдочность. — Ты мой враг, но я не законченный дикарь. Таким мужчинам, как мы, не подобает так поступать.

Его взгляд не отрывается от моего лица. Я не могу сказать, слушает ли он меня или осознает окружающее так же хорошо, как печеная картошка.

Его потеря памяти избавила меня от многих неприятностей.

Неприятностей самого худшего рода.

Странно, что я не чувствую себя счастливее от этого.

— Как бы то ни было, я не мучил тебя. Конечно, я держал тебя взаперти в клетке несколько недель, но это было только в расчете на то, что ты сломаешься и начнешь говорить. Но ты никогда бы этого не сделал. Должен сказать, я восхищаюсь этим. Человек ничто без своей чести.

Я тяжело вздыхаю, проводя рукой по волосам. — Забавно, Диего, что я потерял вкус к жестким вещам. Я думаю, Малек, возможно, был прав, когда говорил, что женщины делают тебя мягким. Некоторое время назад я бы повесил тебя на стену и потренировался в стрельбе по мишеням на твоем торсе, чтобы получить нужную мне информацию. Теперь, видя тебя таким ...

Я снова вздыхаю. — Это только вгоняет меня в депрессию.

Диего лежит в своей постели, не моргая.

Бедняга. Я лучше миллион раз умру, чем буду жить как цуккини.

Странно, но его молчание тызывает у меня желание продолжить разговор.

— Возможно, тебе будет интересно узнать, что я обставил все так, будто это MS-13 захватил тебя в плен. Я слышал, как их лидер сделал замечание о моей девушке, и, очевидно, этого нельзя было стерпеть. Никто не говорит ни хрена о моем девушке. Он потерял из-за этого голову, — усмехаюсь я. — Единственное, что я скажу об этом придурке Деклане, он не наносит ударов, когда жаждет мести.