Книга Дикие сердца, страница 32 – Джей Ти Джессинжер

Я знала, что мне следовало сделать LASIK, когда мой окулист посоветовал это.

—Почему ты не ушла, когда я дал тебе деньги?

— Я была слишком занята тем, что мне пудрили мозги.

Это то, что я хотела сказать, но на самом деле я издаю что-то вроде звука, который может издавать слон при родах. Он включает в себя множество неуклюжих хрюканий и трубящих звуков.

—Дыши, малютка. Я тебе не угрожаю.

За исключением опасности, что мои яичники взорвутся одновременно с моей головой, ты это имеешь в виду.

Я не понимаю, как хриплый тембр его голоса может одновременно возбуждать и пугать, но, полагаю, я всегда была хороша в многозадачности.

Я сижу в постели, сжимая в кулаках простыни, дыша так, словно у меня начались схватки, пока, наконец, не восстанавливаю достаточный контроль над своей гортанью и голосовыми связками, чтобы говорить. — Что это за слово, которым ты все время называешь меня?

Я знаю, что это не самый насущный вопрос, но я нахожусь под крайним давлением, поэтому даю себе некоторую слабину в этом вопросе.

— Малютка.

Он растягивает слова, выговаривая слоги. На каком бы языке он ни говорил, он мужской, грубый и сексуальный.

Я ненавижу себя за то, что люблю это.

— Что это значит?

— Примерно ... маленькая. Малышка.

Я перестаю бояться, чтобы восхищаться этим.

У меня есть ник?

Огромный Горячий Опасный Незнакомец зовет меня детка?

Я прочищаю горло, отчаянно пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. — Эм... эм...

— Ирландец держит тебя здесь в плену?

— Хa! Как ты догадался?

Ладно, это на самом деле прозвучало обычными словами. И с моим обычным количеством откровенного сарказма. Так что я, должно быть, не так напугана, как мне кажется.

Только я. Черт возьми, я напугана. Я бы сбежала, если бы уже не знала, что мои чертовы ноги парализованы страхом.

Я бы сделала один шаг из кровати и упала лицом вниз и, вероятно, потеряла бы сознание в процессе.

— Я могу помочь тебе. Его голос понижается. — Я хочу помочь тебе.

На слове — хочу был сделан небольшой акцент, от которого моя кожа покрылась мурашками. Мне становится холодно, потом жарко, затем снова начинается учащенное дыхание.

—Я ... я ... Разочарованная в себе, я прочищаю горло и начинаю снова. — Кто бы ты ни был, тебе следует уйти. Здесь около миллиона вооруженных охранников.

—Я знаю. Я их видел.

Его тон спокоен. Ему было наплевать на вооруженную охрану.

Интересно.

Мы сидим в тишине, пока я не перечислила весь список умных, трезвомыслящих вопросов, которые человек должен задать в подобной ситуации. Затем я бодро говорю: — Меня зовут Райли. А тебя как зовут?

Кто-нибудь, пожалуйста, пристрелите меня. Просто пристрелите меня сейчас и избавьте от страданий. Я самая тупая жертва надвигающегося жестокого преступления, которая когда-либо жила.

Из расплывчатой темноты доносится звук, от которого у меня по спине пробегают мурашки.

Это смешок, сексуальный и мужской, насыщенный и глубокий.

Я бы хотела, чтобы он издал этот звук, прижавшись к моей шее сбоку.

Или, может быть, внутренней стороне моего бедра.

Или, может быть, мне стоит пойти дальше и броситься на ближайший острый предмет и избавить мир еще от одной секунды моей неизлечимой глупости.

Я не удивлена, когда он не отвечает на мой вопрос, поэтому я предлагаю более замечательное доказательство моего полного отсутствия интеллекта, говоря: — Твои деньги на комоде.