Книга Последний Вампир, страница 7 – Джей Ти Джессинжер

Когда ты угрожала убить меня, я должен признаться, я чуть было не лишился чувств от желания к тебе.

Обморок — это не то, к чему такой человек, как я, склонен или в чем ему подобает тебе признаваться, но, тем не менее, это правильный выбор глагола, поэтому я отложу свое эго в сторону ради потомков. Все еще в балетной пачке, колготках и атласных балетных туфлях с косточками, будучи так странно эротичной, хрупкой и бледной, как фарфоровая кукла, но в то же время яростной, как плюющаяся ядом кобра, ты представляла собой такую удивительную картину женского гнева, что я потерял чувство реальности, проигнорировал пистолет, одним молниеносным движением пересек комнату и поцеловал тебя.

Прости за каламбур, но я обожаю сильных женщин.

Теперь ты можешь задаться вопросом, как, учитывая вышеупомянутые клыки, которые появляются, когда мы голодны или возбуждены — а в тот момент я испытывал и то и другое — вампир может правильно целоваться.

Одним словом: осторожно.

Но я уже признал, что потерял голову, и поэтому должен признать, что в первый раз, когда мы целовались, я не был достаточно осторожен.

Я пустил тебе кровь. И, наслаждаясь особым сладким, пьянящим совершенством твоей крови, подаваемой при оптимальной, усиливающей вкус температуре тела, пропитанной твоей памятью, так что я в яркой, ослепительной вспышке понял, какая ты смелая, настоящее львиное сердце, находчивая, дисциплинированная, осторожная и вспыльчивая, но при этом по-настоящему добрая и преданная женщина, я потерял рассудок.

Мои руки по обе стороны от твоего лица, мое тело крепко прижималось к твоему, я пил глубоко и жадно из твоего рта, втягивая твою сущность внутрь себя, не обращая внимания на твои слабые крики отчаяния, каждый дюйм меня ощетинился неистовой страстью.

А потом, к несчастью, ты выстрелила в меня.

Вампира нельзя убить ни в каком традиционном смысле этого слова, потому что для всех намерений и целей мы уже мертвы. Это может показаться тебе немного неприятным, но сам факт быть нежитью имеет определенные преимущества.

У нас больше нет работающего пищеварительного тракта, поэтому мы не можем голодать от недостатка пищи. Даже если нам придется долгое время обходиться без крови, единственный побочный эффект этого — это медленная утечка энергии до точки, приближающейся к чему-то сродни зимней спячке, пока кровь снова не станет доступной, после чего запас энергии быстро восстанавливается. Нам не нужно дышать, хотя я все еще делаю это по привычке. Нам не нужны ни сон, ни физические упражнения, ни даже лекарства, потому что мы не можем заболеть. Мы не выделяем никаких отходов жизнедеятельности, потому что кровь — это идеальная пища. Наша плоть, хотя внешне и идентична плоти живого человека, почти непроницаема.

Я говорю «почти», потому что пуля, выпущенная из пистолета, летит со скоростью примерно 6,604 метра в секунду, и даже кирпичная стена не сможет ее отклонить. И хотя внешне я, возможно, более чем мимолетно напоминаю кирпичную стену, у меня нет способности отклонять пули.

Ты выстрелила мне в грудь, прямо в сердце.

Уместно, не так ли?

Я отшатнулся с проклятием, ты вырвалась с криком ужаса, мы оба потрясенно уставились на идеальное круглое отверстие, пробитое пулей в лацкане моего костюма. Из отверстия поднималась тонкая струйка дыма. В воздухе висел едкий запах пороха.