Книга Особенности эльфийской психологии, страница 43 – Татьяна Патрикова

— И что? — Я, если честно, даже немного обиделся. Видел бы этот ушастый, как у нас порой в такой вот «трешке» по восемь человек живет, и это еще не предел.

Машка, видимо, что-то узрел на моем лице и даже соизволил потупиться.

Я махнул рукой на все обиды, подпихнул его в сторону кухни и принялся нагружать съестным. Чайник захватил сам, воду наливать не стал, теперь у нас в классе своя раковина. А вскипятить можно с помощью магии, по крайней мере, я очень на это надеялся. Машке достался большой пакет со сладостями, которые я еще вчера специально по такому случаю закупил, и двухкилограммовый торт. Битый час его в магазине выбирал, довел молоденькую продавщицу чуть ли не до истерики. У меня даже мысль возникла в качестве компенсации за ее труды телефончик попросить, пусть бы девушка порадовалась. Но передумал, вспомнив, что в ближайшее время мне будет не до серьезных отношений, а она не создавала впечатление легкомысленной особы, с которой уже на первом свидании можно будет в койку прыгнуть, а на втором разойтись.

— Андрей, — пробурчал Машка из-за торта, топая обратно в прихожую.

— Что? — отозвался у него из-за спины.

— А потом как-нибудь экскурсию устроишь?

— Где? — не понял я.

— Ну, по остальным комнатам.

— Устрою-устрою, — пробурчал, решая, что кружки брать не буду, какой-нибудь завалящий сервиз у джинна на время попрошу, а потом всех ребят обяжу свою кружку принести в классный кабинет для пользования. А что, у меня в школе так классуха делала. Правда, чай она предпочитала попивать в основном с девчонками, но иногда и нам с парнями перепадало, особенно по праздникам, когда у нас всякие утренники были.

— Я бы и в твоем мире не отказался побывать, — мечтательно протянул Машка у самой двери.

— Да? А ректор с меня потом за это три шкуры снимет?

— Почему? — Машуля выглянул из-за торта и скорчил умильную мордашку девочки-одуванчика. Вот если бы я никогда не видел, как этот длинноухий одуван черных големов в капусту своими парными клинками рубит, может быть, даже умилился бы. — Если под твоим присмотром и заранее его предупредить, может, и можно будет.

— Посмотрим. Вот сбегу от вас через месяц, и никаких экскурсий.

Машка резко нахмурился.

— Ты ведь пошутил? — спросил он почти с угрозой.

— Пошутил, пошутил… — заверил его. Мне было приятно, что он именно так отреагировал. И пусть я нарочно спровоцировал его, все равно. Приятно, и все тут.

Мы вывалились в класс и обнаружили, что остальные уже в полном составе.

— У-у-у, — протянул Том. — Раз у вас тут есть хавчик, зачем мы в столовке очередь отстаивали?

— Затем, что у нас только сладкое, — пропыхтел я и сгрузил все на заднюю парту.

— А мне тоже можно? — спросила маленькая Имира. Я улыбнулся и потрепал ее по рыженьким кудряшкам.

— Можно. Ну что, налетай? — обратился к своим «колокольчикам», и мы все дружно принялись накрывать поляну. Джинны помогали. И сервиз для нас нашелся, и даже небольшой трехъярусный столик, который мы приспособили к раковине и на котором договорились держать кружки.

Уселись в тесном домашнем кругу на ковре. Я взял слово.

— Во-первых, хочу вас поздравить с прекрасным началом дня. Растете в моих глазах.

Ребята заулыбались.

— Во-вторых, хочу выдвинуть предложение в качестве нового психологического тренинга.

— Нового? — заинтересовался Улька. — А что, у нас уже были какие-то тренинги?

— Да, — поддержал его Том. — Нам казалось, что ты ничего такого психологического с нами не проделывал. Ни тестов никаких, ни этих… тренингов…

— А что, другие проделывали?

— Уйму, — величественно махнул рукой Алый. — Но безрезультатно.

— Просто у них подход неправильный был, — объявил я и принялся вещать, сочиняя на ходу. — Дабы тренинг нормально подействовал, надо, чтобы подопытные, то есть тренингуемые, не заметили, что уже втянуты в него.

— Постой, постой, — вмешалась Иля. — Это получается, что уже тогда, когда ты нас заставил парты сдвинуть…

Я загадочно улыбнулся.

— И когда потребовал, чтобы мы все вместе к тебе в палату пришли… — хмуро, словно я ее чем обидел, поддержала темную Ира.

— И даже когда там… в Большом зале, — робко подал голос Фа.

Я на все это с умным видом улыбался. Пусть сами додумают. Так надежнее. Разумеется, я в большей части случаев про психологическую подоплеку и не вспоминал, но не могу же перед студентами расписываться в своей некомпетентности как психолога?

— А мне понравилось, — неожиданно сказал Машка. — И вообще, я еще хочу.

— Тогда как насчет тренинга под кодовым названием «приди в гости к своему однокласснику»?

— Куда прийти? — вмешался Алый в наш с Машкой обмен взглядами.

— В общежитие.

— Невозможно, — неожиданно убежденно отрезала Ира.

— Почему?

— Ты ведь хочешь, чтобы темные к нам пришли, а мы к темным? — Я кивнул, она продолжила: — У нас в общежитии четко есть темное крыло и светлое крыло, между ними все остальные. Если светлый появится на территории темных, последствия могут быть самые непредсказуемые.

— Какие, например?

— Ну, я же тебе говорил, — подал голос Фарид, на коленях которого сладко спала притомившаяся Имира. — Моя жена сейчас как раз занимается восстановлением общежития после очередной ночной схватки.

— Вы что, на спор устраиваете вылазки в стан «врага»? — спросил я, такая мысль мне только сейчас пришла в голову.

Ребята, причем именно мальчишки, потупились как по команде, даже Том с Улькой, которые, казалось, являлись людьми и в национальных распрях участвовать не должны были. Я обратился к Алому:

— И как часто ваш бравый отряд вроде бы не нарочно набредал на комнату Машки?

У Алого — о чудо! — даже уши покраснели, но глаз он от пола не поднял.

— Восемь, — ответил за него Машка, — но ты не волнуйся, — темный улыбнулся мне так, что я поймал себя на мысли, что в такого мальчика очень даже можно было влюбиться. Не понимаю, чего он так на мужиках зациклился? Если девчонка какая в детстве обидела, так пора бы уже забыть и перестать маяться дурью. А то, сдается мне, мстит он им так. Кому? Да всему женскому полу. Ну не идиот ли? Тем временем темный продолжил: — Я не такой слабенький, как кажусь. А то эти, — он пренебрежительно мотнул головой в сторону пристыженного Алого, — думали, что раз я на голову их всех ниже, то со мной и справиться проще. Обломались.

— Рад за них. А ты не зря краснеешь, стыдно, должно быть, — сказал Алому. — Мог бы и извиниться.

На эти слова светлый вскинулся и прожег меня таким взглядом, что оставалось смекнуть, что о подобном знаковом жесте с его стороны говорить еще ой как рано. Ладно, отложим на потом. Я повернулся к Ире.