Книга Владыка костей, страница 5 – Эйден Пирс, Р. К. Пирс

Тут было столько всего, что я могла бы оплатить аренду на год вперед. А может, и дольше.

Я могла бы расплатиться за машину, купить собственное жилье. Мне бы больше не пришлось жить с Марком.

Это было именно то, что я так долго искала, и я едва сдерживалась, открывая деревянную шкатулку на полке. Внутри лежала серебряная тиара, от которой мое сердце забилось чаще. Я широко улыбнулась и швырнула ее в сумку. Вся остальная полка была уставлена украшениями. Элегантными. Величественными. И чертовски дорогими.

Именно такой куш я и надеялась сорвать.

У меня закружилась голова, то ли от эйфории, сопровождающей удачный налет, то ли от тяжелого воздуха, что будто забивался в горло, как тряпка, пропитанная хлороформом. Я уже не понимала, что из этого хуже.

— Возможно, придется разделить все на два захода. Я, блядь, не могу тут дышать, — прохрипела я, хватая воздух ртом. — Шевелись быстрее, чтобы мы могли выбраться отсюда к чертовой матери.

Я хватала все, до чего дотягивались руки, перед глазами плясали долларовые значки. Этот налет был всем, о чем я когда-либо мечтала, и я знала, с того момента, как мы отсюда выйдем, моя жизнь навсегда изменится.

Глава 2

Белиал

Жить — значит умереть.

Это закон природы. Гимн, звучащий в небесах, слова которого вырезаны на самих костях Бога.

Все, что дышит, в конце концов стареет и гниет. И тогда оно становится моим.

С этим не поспоришь. Это космический закон. Все живое в итоге принадлежит мне.

Но с Катрин… я не мог ждать, пока ее сердце остановится само.

Я похитил ее из мира живых и затащил в самые темные глубины моего царства. Я пошел против самой природы.

Даже у Смерти есть свои слабости. Разве можно меня винить?

Ее дыхание было, как ветер, касавшийся лица заключенного, только что вышедшего на свободу. Румянец на щеках заставлял мою мертвую плоть болеть от желания. С первого взгляда на нее я захотел услышать, как ее смех отзовется эхом в холодных коридорах склепа моего дворца.

Я жаждал ее жизненной силы. Мой член впервые за много веков ожил при мысли о том, что я могу владеть ею до того, как жизнь покинет ее.

Я хотел куда большего, чем просто ее мертвое тело.

Изначально я планировал сделать из нее нечто вроде домашнего питомца. Чем-то, что вдохнет жизнь в мою обитель. Но в конечном счете, она была лишь пленницей.

Бесконечные, запутанные коридоры моего дворца сводили ее с ума. Когда ей не удалось сбежать, она пыталась уйти от меня единственным возможным способом.

Каждую ночь она лишала себя жизни. В самом начале — быстро и аккуратно. В нашу первую ночь — ножом для писем в своей комнате. Во вторую — повесилась с балкона своей башни, используя простыни.

Каждое утро она просыпалась целой и невредимой. Будто ничего не было. Но с каждым днем ее отчаяние росло.

И вскоре ее самоубийства стали… изощренными.

Она утопилась в Стиксе, что тек за дворцом. Скормила себя плотоядному дубу в саду. Намеренно дала себя раздавить каменным стенам в движущихся комнатах. Бросилась на мечи оживших доспехов, что бродили по коридорам.

Список можно было продолжать.

Единственное, что бросалось в глаза, — это вид ее истерзанного тела прямо перед тем, как я возвращал ее к жизни. Мне следовало бы чувствовать нечто большее, чем ничего, каждый раз, когда эти безжизненные глаза смотрели на меня, а под ней расплывалась лужа темно-красной крови.