Книга Королева Падали, страница 112 – Эйден Пирс, Р. К. Пирс

Я с рычащим смехом смахнул со стола остатки льняных волос Асмодея.

— Чушь собачья. Я не успокоюсь, пока моя королева не вернется в мои объятия.

— Твоя королева? — Маммон рассмеялся с язвительной улыбкой, в которой не было ни капли юмора. — Ты не можешь сделать смертную, королевой смерти.

Я жевал еду, сдерживая гнев, пока он говорил все то, что я и так знал.

Такие тупицы, как он, любят болтать, и, если дать им достаточно времени, они всегда расскажут все сами.

Паймон бросил на Маммона предупреждающий взгляд своим огромным глазом. У демона не было рта, поэтому он не мог говорить. Но ему и не нужно было: все, что он думал, можно было сказать одним взглядом.

Огненный демон, уловив взгляд Владыки Лени, начал отступать.

— Но это уже не имеет значения, верно? Она ушла. Бельфегор, вероятно, развлекся и избавился от нее. Зная этого развратного ублюдка, от ее тела не останется и песчинки, так что можешь возвращаться в свое царство.

— Ты прав, — пробормотал я, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. — Она все равно была лишь помехой, верно? Ну и что, что она умерла? Смертные должны умирать, — я вертел нож для сыра между пальцами, и мой голос приобрел мрачный оттенок. — По-моему, хорошо, что она ушла.

Возможно, я все-таки не такой плохой лжец. Или Маммон оказался глупее, чем я думал, потому что даже под его яркой броней было заметно, как его мышцы расслабились.

— Наконец-то ты опомнился. Жаль, что тебе пришлось убить нескольких наших братьев, но это значит, что нам будет легче править. Мы сможем разделить царства между собой.

В комнате произошла внезапная перемена, и другие демоны, казалось, купились на эту очевидную ложь. Возможно, им было легко поверить, поскольку они не могли понять концепцию любви к чему-либо, кроме своей власти?

Должно быть, так и было. Они не могли понять мою одержимость моим смертным питомцем, поэтому им было легко поверить, что мои чувства к ней были лишь мимолетным увлечением.

— Раб! Амброзию для моих братьев! — прорычал Маммон, и его хриплый голос эхом разнесся по залу. Через секунду душа с цепью на шее вошла, таща за собой железный кувшин. К тому времени, когда он закончил наливать нам четверым чаши редкого напитка, Маммон потерял терпение. Поскольку душа слишком долго обходила комично длинный стол, он бросил ее в огонь.

Он не мог уничтожать души, как я, поэтому душа будет жить, испытывая боль от огня, пока того желает Владыка Жадности.

Маммон сел рядом с Паймоном напротив меня и поднял кубок для тоста.

— За смертное мясо, — сказал он, улыбаясь от уха до уха, а крики души из огня добавляли адской атмосфере.

Приподняв свой бокал к их, я промолчал, пока двое других повторяли слова Маммона.

Я опрокинул кубок, выпивая скудное количество божественного алкоголя. Не зря его называли напитком богов. Он был теплым и имел вкус рая, не похожий ни на что другое, существующее в подземном мире или где-либо еще. Было время, когда я думал, что этот напиток — самое близкое, что демон может получить к истинному раю.

Это было до того, как я поймал Рэйвен.

— Кстати о смертном мясе, — начал я, ставя пустой кубок на стол, — ты когда-нибудь трахал человеческую киску, пока она еще была наполнена жизнью?

Маммон поднял свои пылающие брови.

— Нет, не трахал, но ел свежее смертное мясо. Оно чертовски вкусное. Когда ты готовишь их, пока они еще не совсем мертвы, ты можешь почувствовать вкус страха. Это придает мясу приятный аромат.