Книга Королева Падали, страница 24 – Эйден Пирс, Р. К. Пирс

Его рука сжала мою шею над ошейником, а его губы прижались к моим в диком поцелуе.

Он заглушил мой крик удивления своим языком, вторгшимся в мой рот и властно скользящим по моим зубам и небу, переплетаясь с моим.

Запах клубники и сосны проник в мое горло и застрял в легких, мешая мне дышать.

Одной рукой он сжал мое бедро так сильно, что на коже точно останутся синяки, а другой, обхватив мою шею, откинул мою голову назад, чтобы получить доступ к моему горлу.

Между нами не осталось ни сантиметра свободного пространства, его торс прижимался к моему, а выпуклость в его брюках терлась о мое открытое лоно.

Я тонула в нем, и хуже всего было то, что все еще его хотела…

Я сильно прикусила его язык, и кровь мгновенно разлилась в моем рту.

Он с рыком отшатнулся, кровь стекала с уголка его рта, придавая ему еще более дикий вид. Он злобно вытер рот тыльной стороной ладони, лишь размазав кровь по лицу.

Медленная, маниакальная улыбка расплылась по его окровавленным губам.

— Ты же знаешь, что это не считается «стопом», да? Твое безопасное слово — черная вдова. Или ты забыла?

Я не забыла. Просто я не догадалась его использовать. А он бы послушал меня, если бы я его произнесла?

Черт возьми, я была до ужаса испорчена, потому что не хотела, чтобы происходящее заканчивалось.

— Ты не заслуживаешь меня.

— Я и никогда не говорил, что заслуживаю, — он снова сделал шаг вперед, и я плюнула на него, брызги крови и слюны попали ему на лицо. Его ухмылка стала еще шире. — Не притворяйся, маленькая смертная. Ты ведешь себя так, будто не хочешь меня, но ты еще не использовала свое слово безопасности.

— Я хочу того человека, которым ты притворялся. Человека, которому как я думала, отдала свою душу.

— Я и есть тот человек.

— Иди на хуй, Белиал.

Я еще сильнее задергалась в его оковах, а он покачал головой и цокнул языком.

— Признайся. Часть тебя получает от этого удовольствие.

Его взгляд упал на небольшую лужицу, которая уже образовалась между моих ног.

— Я от природы слишком влажная, придурок. Ты знаешь, сколько трусиков я ежедневно меняла дома? Поверь, это не потому, что Марк был каким-то жеребцом.

При упоминании моего бывшего, взгляд Белиала ожесточился.

То, что было сказано — правда, но обычно я не была настолько мокрой. Он был прав, мне нравилось, когда меня связывали. Я поняла это в ту ночь, когда он надел на меня наручники и трахнул бутылкой вина.

— Ты хочешь прикасаться ко мне? Хочешь, чтобы я получала удовольствие? — прошипела я. — Тогда стань на колени и умоляй меня простить тебя.

— Умолять? — он выглядел так, как выглядел бы любой король, если бы ему сказали о чем-то умолять.

— Да, умолять! Потому что простого извинения недостаточно. Ты разбил мне сердце, сукин ты сын! — мой голос дрогнул, и горькие слезы наполнили глаза. — Ты должен как-то загладить вину за причиненную боль, и ты не сможешь сделать это своим членом, Белиал.

Я бы не поверила, что Владыка Демонов способен сожалеть, по крайней мере, не о своих собственных поступках, не будь это так ясно написано на его лице.

— Даже если бы ты приняла мои извинения, это была бы еще одна ложь, — он покачал головой, и цепи, свисающие с его рогов, зазвенели. — Потому что я не сожалею о том, что сделал тебя своей, а только о том, каким образом я это сделал.