Книга Девушки судьбы и ярости, страница 100 – Наташа Нган

– Можешь пойти с нами, – сказала она ему.

Куэн практически поник. Но глаза Меррина просияли. Он мрачно кивнул ей.

Они оба виноваты в том, что Леи снова попала во дворец.

Поэтому будет правильнее, если они освободят её тоже вместе.

Накануне свадьбы девушки готовят меня к частной церемонии обмена подарков с Королём – традиции, распространённой среди демонов. Единственный подарок, который я хочу преподнести Королю, – это удар ножом в сердце, но мадам Химура подготовила для меня целый набор менее опасных предметов.

К настоящему времени мы с девушками привыкли к рутине и играем свои роли с блеклой покорностью судьбе. Тем не менее настроение особенно угрюмое, несмотря на попытки Чжэнь и Чжинь его развеять. Даже их рассказ о том, как они с братом однажды выпустили обезьяну в особняке, а та всё перевернула в гардеробной их матери, не вызывает смеха. Всю неделю настрой был тяжёлым. Сегодня воздух будто стал свинцовым – таким густым и кислым, будто ласси слишком долго оставляли на жаре.

Чжэнь доводит до совершенства тёмно-вишнёвые румяна на моих губах. Её сестра стирает пятно с моей щеки. Блю и Аоки препираются, заправляя выбившуюся нитку вышивки в моём ханьфу. Ченна вплетает мне в волосы последние цветы: орхидеи – символ изобилия, пионы – символ мира, один анемон – знак предвкушения. Её пальцы прохладны и нежны. Она кладёт их мне на шею в молчаливом ободрении.

Когда-то я одевалась для вечера с Королём и представляла, что каждый слой моей одежды и косметики – это броня, которая превращает меня в ту, кого Король несколько часов спустя назвал “прекрасной маленькой лгуньей”. Прямо сейчас я едва ли чувствую себя сильной, и мне всё равно, красиво ли я выгляжу. Но я чувствую себя лгуньей. Цветы в моих волосах обычно вплетают краснеющей невесте, но я – не невеста. Вместо изобилия радости я хочу, чтобы орхидеи принесли в мой брак много крови – королевской, от моей руки. Вместо мира между нами я жажду войны. И единственное, чего я с нетерпением ожидаю, – это смерти своего будущего мужа.

Ченна окидывает меня критическим взглядом; даже за выбившуюся прядь волос мадам Химура может девушек поколотить.

– Ну, как я тебе? – я делаю театральный реверанс. – Похожа на идеальную Лунную Избранницу?

Мой голос сочится сарказмом, но она отвечает серьёзно:

– Да, ты идеальная Лунная Избранница.

Она говорит это не так, как Король и придворные. Она не имеет в виду, что я его избранница, а то же, что и повстанцы – избрана судьбой, чтобы сражаться и изменить будущее Ихары. От её слов у меня прилив гордости. Вера Ченны важна. Она не поминает богов всуе.

– "Идеальная" – вряд ли Девятой подходит это слово, – говорит Блю, но в её насмешке мало остроты.

Когда близняшки подбегают ко мне, чтобы заверить, как сногсшибательно я выгляжу, улыбка трогает моё лицо, но исчезает, едва я ловлю взгляд Аоки.

– Аоки… – тихо говорю я, желая объяснить, что всего лишь улыбнулась проявлению дружбы девушек, а не их словам. Но не успеваю я сказать что-нибудь ещё, как из коридора доносится стук когтей.

Вечно нетерпеливая мадам Химура врывается в комнату и подходит, чтобы осмотреть меня.

– Достаточно, – говорит она. – А вот с остальными... – она прищёлкивает языком. – Девочки! – она стучит тростью по полу, приглашая войти стайку горничных из касты Стали. – За работу!