Книга Обреченные звездами, страница 84 – Криста Стрит

Но это не так. И чем больше думала об этом, тем больше понимала, что я ничего не вообразила себе.

Черт возьми, этот мужчина лапал меня, мы набросились друг на друга, он фальшиво ласково назвал Цветочком, а потом вел себя так, словно все это было сном. Словно я сама все придумала.

Черт бы его побрал.

Он использовал меня. Это не приходило мне в голову. Он использовал меня, а потом вел себя так, будто это я сумасшедшая, раз решила, что нравлюсь ему.

Никогда бы не подумала, что он из тех парней, которые способны на такое. Но если бы я ему действительно была небезразлична, он бы не вел себя так, словно той субботней ночи никогда не случилось, даже если это против правил.

И теперь, когда прошло немного времени, я поняла, что мне кое-что все же не почудилось. Командир обычно не отталкивает других мужчин от своего новобранца в приступе ярости и не тащит этого новобранца из бара, чтобы потом побыть с ней в ее квартире, сбежать на улицу, чтобы съесть торт, любуясь звездами. И командир точно не целует своего новобранца и не занимается с ней сексом.

Значит, он все же считал меня привлекательной и действовал инстинктивно, но я не понравилась ему настолько, чтобы поддерживать со мной отношения. Другими словами, он использовал меня, и это заставило меня усомниться, знала ли я Уайетта вообще.

Потому что Уайетт, которого я помнила по старшей школе, никогда бы так не поступил с женщиной.

Я снова ударила кулаком по боксерской груше, которую держала майор Армунд, вымещая на ней всю свою агрессию.

— Хорошо! — сказала она с усмешкой. — Еще раз.

Я ударила сильнее, выливая боль и смущение, даже не заботясь о том, что у меня болело запястье и горели мышцы живота.

Потому что, в конце концов, Уайетт так и не признал, что совершил ошибку. Он не был честен в своих чувствах.

Нет.

Он бросил меня под автобус, притворился, что я все выдумала, а затем сказал, что это больше никогда не повторится, и отправил меня восвояси.

Пошел он к черту! Я снова ударила кулаком по груше.

Только после тридцати минут безжалостных ударов кулаками, когда пот лился у меня со лба, как дождь стучал по оконному стеклу, майор Армунд наконец остановила меня.

— Ладно, Мейерс. На сегодня достаточно. — Она протянула мне полотенце.

Я схватила его и наклонилась, пытаясь отдышаться. Я уперлась руками в колени, пока мои мышцы дрожали.

Майор Армунд уперла руки в бока и изогнула брови.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит, рядовой?

Я выпрямилась, вытирая пот с лица.

— Мэм?

Она вздохнула.

— Ярость, которую ты демонстрируешь в последнее время, вызвана не тренировками. Происходит что-то личное. Ты не могла бы просветить меня?

Я сжала губы. Не могла сказать ей. Ни за что.

Хотя часть меня кричала, чтобы кому-нибудь доверилась, я ничего не могла сказать майору Армунд. Чтобы быть хорошим послом, необходимо контролировать свои эмоции, и за последнюю неделю обучения я научилась этому. Кроме того, майор Армунд была подругой Уайетта. Если бы я призналась ей, она могла бы рассказать ему, а я уже и так достаточно унижена.

— Ничего не происходит, мэм. Я в порядке.

Она еще выше приподняла брови.

— Так вот как ты собираешься играть? Что ты в порядке, когда это явно не так?

Я коротко кивнула. Если бы мне все же пришлось с кем-то поговорить, то позвонила бы кому-нибудь за пределами СВС. Я не могла довериться кому-то здесь, даже Элизе или Шарлотте, но можно рассказать маме. Она бы поняла, поскольку они с моим отцом оба были послами.