Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 143 – К. Ф. Шредер

После холодного душа и быстрого завтрака они пустились в путь, в квартал клана Скарабеев. Как и предсказывала Кари, все переулки были пусты. Жители были либо у храма Калисто, чтобы присутствовать на жертвоприношении, либо прятались в домах, откуда боялись в этот час высунуть нос.

Дверь в хижине Сайки была такая хлипкая, что Наэль выбил ее двумя пинками. Воздух внутри – спертый, в пробивавшихся лучах света плясала пыль. Казалось, в доме никого не было, но Кари все равно старалась ступать осторожно.

– Должно быть, это она, – сказал Наэль, указывая на фото в рамочке на стене. На снимке на пляже стояли женщина с девочкой. Обе черноволосые и с такими же темными глазами. Женщина худая и вполне обыкновенная, девочке лет одиннадцать, и у нее было воинственное выражение лица.

Наэль показал пальцем себе на ухо, потом на губы и беззвучно спросил:

– Ты это слышала?

Кари кивнула. Она тоже различила какой-то треск в смежной комнате. Наэль достал пистолет и протянул Кари. Ступая беззвучно, она пробралась к двери и резко ее толкнула. За дверью находилась спальня, которая на первый взгляд казалась пустой. Но дверца шкафа была лишь прикрыта. Направив дуло пистолета внутрь, Кари распахнула дверцу.

Зарывшись в кучу одежды, внутри сидела девочка лет одиннадцати. Должно быть, Изуми! Девочка подняла голову, захныкала и закрыла лицо руками, увидев Кари. Все в ней говорило о страдании – расширенные зрачки, потрескавшиеся сухие губы, которые она постоянно кусала, нечесаные волосы, – весь облик Изуми выдавал страдание и страх. Больно было на нее смотреть, но и взгляд нельзя было отвести. Неужто и Кари когда-то вышла к людям такой потерянной? В глазах застыла беда, от которой не отмахнешься.

– Не бойся, – прошептала Кари.

Девочка не реагировала. Ее зрачки метались от девушки к парню, от кровати к двери и к кончикам собственных пальцев. Она не могла зафиксировать взгляд ни на чем.

– Изуми, верно? – прошептала Кари, протягивая ей руку. Но девочка отпрянула так, что ударилась головой о стенку шкафа. – Мы пришли тебе помочь.

Губы Изуми шевелились, но Кари не могла расслышать слова.

– Ты здесь одна? – спросила Кари.

Не получив ответа, она обернулась за помощью к Наэлю:

– Что это с ней?

– Так действует туман, – ответил Наэль, присел рядом с Кари на корточки и повернулся к Изуми ухом.

– Но как же так? Я думала, дети «забытых» сохраняют память, – шепнула Кари. Ведь туман задевал только тех, кто должен быть забыт, а не тех, кто становился «забытым», а к последним принадлежали потомки исчезнувших. Совсем как остатки потерянной жизни. Когда настоящий отец Кари утратил душу, она не ощутила на себе действие тумана. Ее воспоминания остались нетронутыми, и это было нормально, по словам Наэля и Зоры. Почему же с Изуми получилось по-другому?

– Я не знаю, – ответил Наэль. – Туман не должен был воздействовать на ее мозг.

– А может быть, она просто свихнулась? Или травмирована тем, что пережила?

Наэль склонил голову набок и задумчиво оглядел Изуми:

– Посмотри на девочку – все признаки воздействия тумана налицо. Я бы удивился, если бы это было что-то другое. Хотя и не могу объяснить, почему заклятие забвения коснулось ее.

Кари придвинулась ближе, чтобы расслышать лепет девочки.

– С-солнце и… перышки. Птица… я не знаю, я… кто…