Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 32 – К. Ф. Шредер

Люсьен задрал футболку и застонал. Уже одно это движение причинило ему боль. В левом подреберье красовался припухший кровоподтек. Ладони перепачканы и исполосованы мелкими царапинами, а щеки, которые он ощупывал, казались припухшими и нечувствительными. Что произошло?

При всем желании он не мог вспомнить, почему оказался втянут в какую-то драку. Он заявился в бар в казино «Люминер» на Пенинсуле, чтобы купить порошок «Серебряный дым». За порошок он заплатил огромные деньги. Одну щепотку попробовал, запив стаканом сливового вина. Ну хорошо, возможно, было два стакана или три… или четыре.

А потом? Потом что-то произошло, и это привело к тому, что какой-то подозрительный тип поставил его на колени и поколотил. А порошок? Люсьен встал с кровати в поисках куртки. Обнаружил ее на полу у двери комнаты в студенческом общежитии.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – шептал он, уже подозревая, что его мольбы напрасны.

Карманы куртки были пусты. Ни «Серебряного дыма». Ни денег. Даже ни одной из визитных карточек, которые он обычно носил с собой. Последнее окатило его кипятком при воспоминании, что сегодня у него дежурство, а он понятия не имеет, который теперь час. Словно прочитав его мысли, свинка спрыгнула с кровати и стала тыкать носом в его брюки, комком лежащие на полу. Из кармана брюк выскользнул мобильник.

– Спасибо, э-э-э, свинка, – пролепетал Люсьен. Ему следовало придумать кличку для своего нового домашнего животного. Хотя это было бы, пожалуй, пустой тратой времени: домашние животные в студенческом общежитии были запрещены, а что еще ему делать с этой свинкой, он не знал.

Вздохнув, он разблокировал мобильник и с облегчением обнаружил, что сейчас всего десять часов, то есть у него достаточно времени, чтобы принять душ и подумать над тем, куда пристроить свинью.

В телефоне была куча новых сообщений, большинство от группы каноистов; его товарищи по команде обменивались в группе всевозможными пустяковыми сообщениями. Также было три сообщения от Лин, которая прислала ему свои селфи с группой поддержки – они танцевали, пили и смеялись, причем одежды на них был минимум. И еще ему написала бабушка. Ее сообщение было коротким, как всегда: У тебя все в порядке? Позвони мне.

У нее не было повода предполагать, что с ним может случиться что-то плохое, и все-таки она обладала каким-то седьмым чувством в этих делах. Бабушка называла это материнским инстинктом, а его родители – случайностью. Люсьен же верил, что за этим стоит нечто большее.

От отца он знал, что бабушка в юности занималась магией. Что она даже обучалась этому в каком-то храме. Сама же она делала вид, что этой части ее прошлого никогда не существовало. Редко говорила о своих магических способностях и не отвечала на прямые вопросы об этом. Единственным доказательством ее обучения были снадобья, которые она тайком применяла для лечения зильфуровых вен Люсьена. Тем не менее у того были смутные подозрения, что в ее венах течет больше магии, чем она признавалась.

Правда, родовой магии оказалось недостаточно, чтобы защитить его от зильфуровых вен. Она делила эту участь с Люсьеном. По ее телу тоже тянулись характерные серебристые полосы, видимые на спине и ногах, но незаметные вокруг ее сердца и легких. Бабушка отмахивалась от болезни, как от досадного пустяка, но Люсьен видел боль, от которой кривилось ее лицо, когда сердце начинало учащенно биться, и чувствовал напряжение, какого стоил ей каждый вдох. Как долго еще это могло продлиться, пока зильфуровые вены не приведут к остановке сердца или не парализуют легкие?