Книга Та ещё звезда для миротворца, страница 54 – Сусанна Ткаченко

Мне стало не по себе.

– Это просто фигура речи, – пожала я плечами.

Осознание того, как прозвучала моя фраза, если понимать её буквально, смущало.

– Возможно, вполне возможно… – так же задумчиво произнёс Платон, и я не поняла: расслышал он, что я ему сейчас сказала, или отвечает на первый мой неудачный вопрос.

Я не знала, как на это реагировать, и предпочла просто замять тему, скинув с плеч рюкзак – надо готовиться к ночевке. Сам же говорил, что выходить с первыми лучами местного светила.

Это сработало. Не успела я моргнуть глазом, как Платон уже поставил две палатки и потянул меня к костру. А вскоре к нам присоединился ист Бит.

– Девчонка вообще не в курсе, а сестру в последний раз видела год назад, – сообщил он, принимая у Платона набор питательных капсул.

У костра – когда с одной стороны сидит даурианец, а с другой эмонианин – сидеть было хорошо и совсем не страшно. Я бы так всю ночь с удовольствием провела, но мужчинам требовался отдых перед обратной дорогой. Я даже не представляла, как они будут перетаскивать весь студенческий отряд через реку. Наверное, до «Карающего» нам придётся добираться куда дольше, чем до горы.

Поэтому ужин я проглотила и запила, безропотно влезла в свою комфортабельную палатку и постаралась уснуть. Только сон не шёл, а вот страхи вернулись. Завываний Ящера палатка не пропускала, но это не мешало о нём помнить. И о тяжёлом небе. И о воронке, в которую улетели светящиеся наблюдатели. И о видении иста про падающие огненные шары. А подсказка Вегги про ключ успокаивала всё меньше и меньше. Да, тело Ванессы было прокачено так, чтобы сирениум мог петь свои песни, но я глубоко сомневалась, что сама француженка их помнит. А из этого выходило, что единственная, кто эту песню знает – я. Но я не могу её спеть. Допустим, ДНК-симбионт смог бы её повторить, но как его научить? Вот в чём вопрос. Если только начать с моего трехсекундного отрывка и проверить, встаёт ли энергия корабля в те ноты, что я записала.

Эх, всё это такое ненадёжное!

Дальше мысли переметнулись на других девушек, которые жаловались, будто акус их заставлял учить тарабарщину. Допустим, это тоже куски песни. А они такие же, как у меня или другие? А если их соединить, получится целый ключ? Чтобы это выяснить, понадобится время, а вдруг его у нас нет, и уже прямо утром начнётся нашествие неведомых сирениумов?

Стало совсем жутко, и я полезла к выходу из палатки убедиться, что огненные шары с неба пока не падают.

– Ты чего не спишь? – раздался шёпот Платона, едва я высунула голову.

– Неспокойно мне, – созналась, – я совсем не боец по натуре, а сейчас во мне пессимизма больше, чем веры в свои силы.

– Иди сюда, если хочешь, – запросто и точно без всякой задней мысли позвал меня даурианец, показывая на лаз в свою палатку. – Я давно не испытывал страха и неуверенности, но хорошо помню, что в детстве мне помогали мамины объятья.

– Мамины вообще волшебные, – горько хмыкнула я, но всё же в палатку дара перебралась.

Мамины объятья для меня теперь недоступная роскошь, но даурианские оказались тоже очень даже хороши. Особенно в сочетании с успокаивающими словами.

– Бояться раньше времени не стоит, – принялся шептать Платон, поглаживая меня по спине. – Нам не придётся защищать Вселённую нашей кучкой. Вегатвораги могущественны и мудры, они точно подстраховались. Даже если моей мощи не хватит – прилетят мой дядя, мой друг Шаазан, а главное – моя мать. Все мы общались с высшими силами и наделены уникальными способностями. Мы справимся.